Город. Необъятный, изрешечённый серыми бетонными многоэтажками и пятнами выцветших крыш. Мощный, издыхает от жары под тяжестью собственного веса, плавится под лучами летнего солнца. Спастись можно лишь на берегу. Ветер подхватывает прохладу с реки и обвивает людей, которые как раз спасаются. Всё население кинулось на пляж в эти выходные, здесь будто проходит финальный рок-концерт некой культовой группы. Хаос, миллион звуков. Крики людей и чаек. Лай собак, плескающихся в воде вместе с хозяевами. Плач и смех детей всех возрастов. Гул сотен машин с моста. Лица. Тысячи лиц, серьёзных и спокойных, счастливых и оживлённых. Яркий горячий свет висящего близко к земле солнца и его отражение, разлитое по полотнищу реки. Парочка белоснежных яхт высокомерно разгуливающих на глубине и одиноко проносящиеся мимо моторки и водные байки.
Всё это действо настолько масштабно, что для одного человека, чья голова полна мыслей, становится лишь фоном, сливается во что-то неощутимое.
Она лишь поглядывала на группку совсем юных девиц, расположившихся рядом с ней. Компания обсуждала личную жизнь, всех девушек по очереди, до мельчайших интимных подробностей. Их вовсе не волновало, что сотня людей вокруг может это услышать, но никто не слышал, потому, как каждый был занят своим делом.
– Вот он июль в Сибири! – раздался утомлённый жарой голос из-за спины.
– Ну, наконец-то, хоть кто-то! Привет! – они обнялись так, что чуть не повалились на жёлтый песок.
– Давно ждёшь?
– Уже полчаса! Как всегда, вы все решили опоздать, а я очень быстро доехала.
– А как же Оля?
– Написала, что опоздает.
– Вау, опаздывает даже человек, который никогда не опаздывает!
– Да, как будто никто и не горит желанием встретиться, видимся ведь первый раз за лето! – подруги громко посмеялись и, девушки рядом, наконец, заметили, что находятся не одни на пляже. Их интимные разговоры поубавили громкости.
– Ну, ничего, теперь будем видеться чаще. Оля увольняется, я тоже.
– Да прям! Быстренько у вас найдутся новые дела, и снова полгода будем общаться только в диалоге. Одна я вечно ничего не делаю!
– А как же языки? Какой сейчас учишь?
– Всё ещё испанский меня не устраивает.
– Не думаешь заняться переводами или озвучкой испанских сериалов?
– Нет, это не моё, слишком нудно. Ещё немного и заброшу, как было с английским и турецким.
– Когда ты успела отрастить такие длиннющие волосы? – Раздался голос Ольги за их спинами. Девушки обернулись.
– Мы ведь не виделись всё лето! – Лидия раскинула руки для объятий. – И вообще кто бы говорил, у самой волосы до задницы!
Девушки из компании рядом уже казались совсем недовольными, из-за того, что их перекрикивали. Когда все пять подруг Лидии были в сборе, девушки по соседству демонстративно собрали вещи и покинули пляж.
Тянущее нытьё в спине заставило её открыть глаза. Она попыталась выпрямиться, изменить положение тела, чтобы облегчить боль, но её руки и ноги были пристёгнуты к кожаному креслу. Девушка попробовала осмотреться по сторонам, но виски тут же пронзили выстрелы. Голова была тяжёлая, собрать мысли всё никак не получалось. Глаза слезились от света, хотелось пить. Во рту пересохло.
К ней подошёл широкоплечий мужчина в белой рубашке. Она не знала его. Смуглое гладковыбритое лицо, тёмные волосы, карие, почти чёрные, глаза.
–Как вы себя чувствуете? – грубый хриплый голос полностью соответствовал его внешнему виду. Мужчина говорил на английском языке, она его поняла.
–Я… – её язык почти не шевелился, мысли мгновенно ускользали, она не успевала их озвучивать. – Я… Мне нужно в туалет. – Она смогла вспомнить только русские слова.
– Вы говорите по-английски? Как вы себя чувствуете? – мужчина подошёл ближе, он приподнял её веки один за другим и внимательно посмотрел в глаза. Затем выругался на испанском языке.
Она не могла вспомнить ни слова на английском, но испанские слова крутились в голове:
– Мне нужно в туалет. – Сказала девушка тихо и невнятно.
Мужчина кивнул и стал отстёгивать её руки. Пока он освобождал её ноги, она потирала запястья и осматривалась вокруг. Перед ней едва умещались два черных кожаных сидения, ещё одно рядом с ней. По бокам висели плотные тканевые шторы тёмно-синего цвета.
– Держитесь за меня. – На испанском, на кастильском испанском сказал мужчина. «Значит, испанец» – промелькнула мысль в тяжёлой голове.
Мужчина помог ей подняться. В виски снова вонзились иглы, в глазах потемнело от боли, покатились слёзы.
Испанец провёл её через узкий коридор, завешанный шторами, они остановились возле серой узкой двери туалета. И тут девушка начала слышать этот характерный гул со всех сторон. Они находились в самолёте.
– Сможете сами стоять на ногах?
– Что? – он говорил слишком быстро, и она не поняла.
– Вы не упадёте? Как чувствуете себя? – на этот раз он говорил более чётко.
– Я справлюсь. – Мужчина кивнул и помог ей прикрыть дверь туалета. Она закрылась на щеколду. Мыслям всё ещё не хватало ясности, в голове словно закипала каша к скорому завтраку. Тело было ватным. И всё же, что, блять, происходит? Какой, нахрен, испанец и самолёт! Она оперлась руками на раковину, и пыталась вспомнить хоть что-то. Как она здесь оказалась? Ничего, вместо воспоминаний – ничего. Пустота, и чем больше она пыталась в ней что-то найти, тем больше раскалывалась голова.
