Это мой лес. Да как они посмели?!
На небе из ниоткуда начинают собираться тучи, превращаясь в воронку смерча.
Так, надо успокоиться. После последней вспышки гнева восстанавливать пришлось сразу несколько деревьев, было ужасно стыдно на себя, что не смогла сдержаться.
– Повтори, – стараясь говорить спокойно, обращаюсь к перепуганной птичке.
Она испуганно смотрит мне в глаза, и тихо чирикает в ответ.
Глубокий вдох-выдох… научилась у людей этой привычке, и ведь помогает-таки обрести спокойствие.
– Хорошо. Лети. Пока никому больше не рассказывай, не нужно пугать других обитателей.
Птичка уже собирается улететь, когда на полянку выскакивает Заяц. Взбудораженный, со вздыбленной шерстью, сейчас он совсем не напоминает милого пушистика из детских сказок. А в открытой пасти явственно видны клыки…
Ну что ж, положены же волшебному животному хоть какие-то преимущества, правда?
– Ты слышала? (ах да, речь – еще одно такое преимущество)
– Слышала. Синичка рассказала.
– И что теперь делать?! Ты же знаешь, чем нам это грозит!
Я со вздохом закрываю глаза. Если бы не знала…
Перед мысленным взором встают искалеченные деревья… раны от топора на еще недавно живых телах… пепелища на месте прекрасных когда-то полян… кровь на траве, и охотники, повсюду.
Ненавижу.
Не позволю.
Мой лес они не получат. Чего бы мне это ни стоило.
– Ну что ты молчишь? Нужно… – Заяц осекается, заглянув в мои глаза. Испуганно перебирая лапками, отходит немного назад,
В моих зрачках начинает клубиться воронка смерча, а под кожей тонкой золотой паутиной проявляются нити магии.
Магии леса.
Я поднимаю руки к небу – и из ладоней высоко вверх, до самых туч, вырываются потоки силы. И сразу же, вступительным аккордом, в унисон с молнией, начинает свою яростную музыку гром.
Мой лес они не получат.
***
– Диман, ну чего ты так долго возишься? – окрик заставляет его чертыхнуться, и снова взяться за топор.
Только вот совсем не хочется… словно какая-то сила останавливает, шепчет… нет, уже кричит, не умоляя – а приказывая не делать этого.
И в памяти вновь всплывает встревоженное лицо недавней знакомой и тот странный вечер…
Все оборудование и машины уже были перевезены поближе к лесу, договор подписан, оставались незначительные формальности. Собираясь с силами перед началом, парень шел по поселку, от скуки разглядывая дома. Практически все были заброшены, осталось всего пара жилых домов, в одном из которых жили дед со старухой, редко выходя за пределы участка, а другой дом стоял совсем рядом с лесом, всего в нескольких шагах.
Необычный был дом… странное ощущение появлялось с ним рядом. Хотелось уйти подальше – но не потому, что было страшно… просто дом не хотел нежеланных гостей. Укрытый разросшимся садом, спрятанный за крепким забором, он словно говорил – проходи, нечего тебе здесь делать, я все равно тебя не впущу…
Диме уже начало казаться, что там никто не живет. Но в тот вечер он наконец увидел его хозяйку.
– Не делайте этого! Остановитесь! – распахнув калитку, девушка выбежала на дорогу, и парень тут же встал как вкопанный.
Длинные русые пряди, до самых колен, широко распахнутые синие глаза, бледное лицо – она показалась ему похожей на колдунью.
– Что… – он запнулся, забыв, что хотел сказать.
– Не рубите лес! Вы не понимаете, что творите!
Парень молчал, не зная, что ответить. Банальные слова о работе ради денег не шли с языка. А девушка продолжала умолять, от волнения перейдя на «ты»:
– Это особенное место, лес живой, понимаешь?! Это все равно, что убить живое существо…
Парень усмехнулся – сумасшедшая, бывают же такие сдвинутые гринписовцы, но в этот момент девушка схватила его за руку, и в её глазах было столько силы, столько мольбы, что усмешка пропала с его лица.
– Прошу тебя… Я чувствую – ты не такой, как они, ты добрый… Пожалуйста, сделай что-нибудь…
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
Затем, с трудом, он выдавил:
– Это же просто лес. Что ты так переживаешь?!
Она помолчала, затем, словно в омут, решившись:
– Пойдем. Я покажу тебе, – и, вернув ему усмешку, – если не боишься.
