Здравствуй, читатель, перед тобой – произведение в редком жанре (роман в стихах). Кроме пушкинского «Евгения Онегина», я не знаю стихотворных романов, представляющих из себя что-то значимое, хотя, возможно, такие романы и есть. Я в смысле мастерства и творческого масштаба всегда хотел походить на А.Пушкина, как, наверное, любой литератор, пишущий в рифму – все хотят, но не у всех получается. Мой роман – заявка на определённое место в нашей русской литературе, на то, что у меня-то как раз получается. Заявку сделать – проще некуда, дальше жизнь неизбежно определяет, кто ты есть на самом деле. Для этого я к тебе, читатель, и обращаюсь: читай мой роман и говори, кто я есть, с большой степенью вероятности я тебе поверю.
Итак, роман этот я написал большей частью для себя, чтобы своё «я» показать. Люди посмотрят и скажут, как оно в действительности дело обстоит.
Но любимое моё слово в русском языке – «мы». Роман – о нас, с кем я в конце восьмидесятых и в девяностые годы прошлого века работал под руководством выдающегося человека – Леонида Заманского. Так что роман написан ещё и для моих друзей того времени, с кем мы вместе трудились, боролись с врагами, помогали друзьям, веселились, зарабатывали деньги, теряли их, снова зарабатывали и снова веселились, чего долго грустить? Кроме Леонида Заманского, все мои герои в той или иной степени – вымышленные персонажи, но в некоторой степени и не вымышленные, сам же Леонид – яркая историческая фигура того времени, человек, создавший много бизнесов из ничего, на ровном месте, исключительно в силу своей энергии и своего таланта. Он творил добро на моих глазах – помогал раскрыться в полной мере тем людям, что приходили к нам на работу – сначала в кооператив «Эхо», затем в советско-австрийское предприятие «Геософт», затем в фирму «Геолинк», группу «Алеф» и т.д. Он занимался благотворительностью тогда, когда и слово-то это ещё толком не звучало – помогал людям деньгами, советами, действиями, а, самое главное – давал шанс на самореализацию практически каждому, с кем его сводила судьба. Он создавал новую Россию, пусть это и звучит громко и пафосно. В общем, роман я написал и для него тоже, пусть Россия знает, кто её создавал. Мне очень нравится то, что сделали такие люди, как Л.Заманский, т.к. мои земляки – молодые люди того времени, выращенные и воспитанные Лёней, у меня до сих пор в большом авторитете, они продолжают активно работать и учат никогда не сдаваться тем, кто приходит им на смену.
Искать какие-то совпадения в описанных мной и имевших место в действительности событиях бесполезно, т.к. их было столько, что на много книг хватит. То, что я написал – не документальное, а художественное повествование, из этого и надо исходить, читая эту книгу.
Сергей Киреев
-1-
Ну чего? Расскажу всё, как было:
Жизнь плелась, как хромая кобыла,
Как по прерии пьяный ковбой, –
Мы на службу послушно ходили,
Бормотуху по праздникам пили,
Хрень какую-то в речке удили,
Песни пели взахлёб, вразнобой.
Что такое эпоха застоя?
Это тихое время, простое,
Без особых примет и причуд, –
Все расклады ясны изначально:
Не высовывай нос, и нормально –
В смысле вряд ли его оторвут.
Я пахал день и ночь, словно зомби,
И однажды мой друг, Игорь Гомберг,
Как бы так от балды, невзначай,
Позвонил, типа, есть тут товарищ –
Влип конкретно. А ты в этом шаришь,
Ты с ментами Вась-Вась. Выручай.
Что ж, ребята, известное дело:
Кто свои – заходи ко мне смело,
Это суть и основа основ –
Хоть вообще вне закона, хоть кто вы,
Я всегда к диалогу готовый
С дружбанами моих дружбанов.
Я не блистал ораторским талантом,
Я больше слушал и на ус мотал,
Я был таким внештатным консультантом –
Вопросы, типа, разные решал.
Товарищ тот, кому задали жару,
Который влип, пришёл ко мне домой –
В берете набок, как у Че Гевары,
Спортивный, ладный, жилистый такой.
Итак, знакомьтесь: человек без страха,
Потом со мною съевший соли пуд,
Поскольку жизнь была у нас не сахар,
Заманский Лёня – так его зовут.
Он первый был и главный по России,
Да по всему Союзу поставщик!
Меня его масштабы поразили,
Я их мозгами так и не постиг!
Гитары, синтезаторы «Ямаха»
И весь подобный профильный товар,
Пьянея от азарта и размаха,
На сотни тысяч Лёнка продавал –
Не в год, в неделю, – жизнь острее перца,
В которой уцелей ещё поди,
Он вёл годами, словно вместо сердца
Какой-то там вулкан в его груди
Горел, бурлил, пылал, не угасая,
И даже мне заметно горячей
Вот так вот стало, вдруг. За полчаса я
В его проблему вник до мелочей.
Его накрыли, вывели из тени,
Подручных взяли всех до одного.
Он рассказал без всякой мутотени
Историю провала своего.
-2-
Склад добра на дому для продажи
Он держал, был на стрёме, на страже,
И облава, как ядерный гриб,
Слева, справа его, с фронта, с тыла,
С головой, с потрохами накрыла –
Перехлёст, как бы так, перегиб!
Как бы этак его долбанула
Жизнь бревном по горбу. Даже скулы
Понятым от похмелья свело –
Обыск шёл семь часов. Всё забрали.
И в тоске трепыхалось, в печали
У майора кривое мурло.
Он сказал: «Тунеядец ты, Лёня!
Ну чего ты в углу, как на троне,
На своей табуретке сидишь?
