«Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки» – кому только не приписывают эту фразу или ее интерпретацию. Марку Твену и Чехову, Джеку Лондону и Шиллеру, Гейне и Бальзаку, Диогену и Ницше, и даже Гитлеру. Одним словом, фраза универсальная и могла принадлежать кому угодно. Мне же она более близка в изложении русского поэта А. Федотова – «чем больше жизнь я изучаю, тем больше я люблю зверей». А если говорить о первом варианте, то иногда фраза и, правда, бывает справедлива, ведь действительно непонятно, как можно быть безответственным и поступать совсем не по-человечески, принимая решение завести домашнего питомца. Не игрушку же плюшевую приобретаем… живое существо. Еще больше поражает и по-настоящему ранит жестокое обращение с ними.
Книги о животных люблю с детства. И именно с детства совершенно не могу выносить страданий, которые порой выпадают на долю братьев наших меньших. При всей банальности последних слов, воспринимаю их именно в буквальном смысле. Поэтому столько слез было пролито и над судьбой несчастной Муму, и над чеховской Каштанкой, и над злоключениями Темы и Жучки, и над «Рыжиком» Свирского, и, конечно, над «Белым Бимом…». Фильм по этой книге можно посмотреть, я думаю, лишь один раз – на большее просто не хватит душевных сил. Также и в жизни – невыносимо больно смотреть на некоторые вещи, связанные с животными. Человек все-таки может постоять за себя, а животное – далеко не всегда. Разве только хищники, а домашние животные вряд ли будут это делать, относясь к людям с доверием и доброжелательностью, часто получая в ответ равнодушие и жестокость.
В моем доме всегда были животные. В основном – кошки и собаки. Собаки – чаще. Забавно было за ними наблюдать, забавно их растить. Хотя забота о них ничуть не менее важна и не менее хлопотна, чем воспитание ребенка. И как бы сейчас ни хмурились те, кто считает это не сравнимым, у этих двух процессов одно общее: мы в ответе за тех, кого приручили.
Сейчас одной из моих собак – нашей всеобщей любимице лабрадору Нике почти четырнадцать лет. Очень почтенный возраст для собаки вообще, а тем более для представителя ее породы. Видя, как она стареет, все хуже видит, почти не слышит, не уставая поражаться ее преданности и жизнерадостности, мы с грустью понимаем, что жизнь ее близится к закату. И так хочется сохранить в памяти те немногие, хотя, возможно, не такие уж важные моменты, когда она радовала нас, веселила или удивляла своими забавными историями.
Лабрадор – порода особенная. Это – собака компаньон, которая совершенно не выносит одиночества и равнодушия. Такой собаке крайне необходимо периодически демонстрировать свою любовь к окружающим и чувствовать ее по отношению к себе.
Наша Ника многому нас научила: чувству ответственности и терпению, например. У нее при всей покладистости и доброжелательности – свой неповторимый характер, и вся моя семья, да и вообще, каждый, кто знаком с нашей собакой, относятся к ней с огромной симпатией и любовью.
Воспитывая своих собак, я всегда, раз за разом совершала одну и ту же ошибку: я слишком их очеловечивала. Поэтому нашим собакам позволялось многое из того, чего позволять не надо бы. Но это не делало их хуже, они не переставали быть послушными (хотя иногда и хулиганили, конечно) и добрыми. И в отличие от людей – никакого эгоизма. Только любовь. Как раз та, которой бы у них поучиться – абсолютно безусловная. Однако безобидная собачья ревность друг к другу все же присутствовала и порой нас очень забавляла.
Поэтому, вспоминая с благодарностью всех своих питомцев, я понимаю, что они украшали мою жизнь и делали меня, да и всех нас лучше, заботливее и добрее.
***
Палевая сука лабрадора, которую все домашние звали Белкой, лежала на боку и тихонько поскуливала, периодически подергивая лапами. Срок ожидания потомства подошел к своему логическому завершению. Один щенок уже появился на свет, и хозяйка, улыбаясь, обтирала его полотенцем.
– Давай, Белочка, давай, милая. Потерпи… – приговаривал хозяин, поглаживая собаку по голове.
***
– Ой-ой-ой! Как больно, как страшно! Куда это я?! Зачем?! Здесь так тепло, так хорошо, так спокойно! – со страхом думал еще не родившийся щенок, ощущая, как какая-то неведомая несокрушимая сила тащит его вперед и вперед по узкому тесному коридору. Он едва успевал поворачивать голову то в одну, то в другую сторону, как вдруг пространство резко расширилось, оглушив его новыми громкими звуками, поразив неведомыми запахами и обдав холодом.
– Ой-ой-ой! Ма-ма! – раздался его оглушительный писк.
– Ну, вот и еще один. Сейчас, мой миленький, сейчас оботрем и тебя. А там и к маме под бочок пойдешь.
– Хорошенький какой, прямо мишка плюшевый. Девочка или мальчик?
– Потом посмотрим. А то следующего пропустим. Доктор говорил, не меньше пяти щенят будет.
Пять и родилось на этот раз. Два первых были самыми крупными – мальчик и девочка. Их положили к Белке, которая, жадно попив воды, расслаблено растянулась на подстилке. Щенки наелись, и отвалившись от матери, тут же заснули. Хозяйка с умилением наблюдала за всем семейством.
