Пятница не заладилась с самого утра. Началось всё с того, что я случайно пролил на себя кофе с молоком. Вроде бы пустяк, но брюки в стирку, а белую рубашку от Мичелли в «утиль». Из разряда «важная встреча», она перешла в разряд «на каждый день». Обидно. Дальше-больше. Опоздав на работу, я узнал, что уволен, а позвонив любимой девушке, узнал, что она ушла от меня и просит её более не беспокоить. Чуть позже, когда забирал свои вещи из офиса, я заметил её возле машины, того самого директора, что уволил меня тремя часами ранее. Они обнялись и, поцеловавшись, как старые знакомые, укатили куда-то, затерявшись в бесконечном муравейнике снующих машин. Всё встало на свои места. Вот гад! Моё внутреннее «Я» требовало мести. Не откладывая вендетту в долгий ящик, вечером, ведомый кипевшим во мне праведным гневом, я направился к нему домой. Как выяснилось позже, это было не лучшее решение. Меня там ждали… Работали профессионалы. Били не сильно, но убедительно. Я всё понял, и меня вскоре отпустили, выкинув из окна первого этажа на зеленевший газон с цветами. Кажется, это были крокусы.
В расстроенных чувствах, прихрамывая на правую ногу, я кое-как добрался до дома, стараясь не обращать внимание на редких прохожих, с недоумением и улыбкой поглядывавших в мою сторону. Благо, идти было не далеко, всего каких-то пару кварталов и ни кто из знакомых, надеюсь, не видел моего отступления. Вылазка не удалась. По дороге купил литровую бутылку виски, требухи на закуску и махнув на все неприятности, с молчаливым криком in vino veritas, отправился искать эту самую истину. Видеть ни кого не хотелось, так-что пить буду один, что бы там ни говорили…
Около десяти, когда моя вечеринка была в самом разгаре, и треть содержимого бутылки я уже продегустировал, над головой неожиданно что-то бабахнуло, и свет на кухне погас. Я мысленно перекрестился, грешным делом решив, что в меня стрелял киллер, нанятый директором, а возможно, и он сам, решив, что отпустить меня было непростительной ошибкой и теперь самое время всё исправить, но… промазал. Бывает! Через минуту, чиркнув зажигалкой, я обнаружил «стрелявшего». В светильнике, небольшом бра в виде факела, подаренного девчонками из моего отдела на День защитника Отечества, лопнула лампочка. Вдрызг! Цоколь придётся плоскогубцами выкручивать.
Выпил и, пошатываясь, направился в коридор отыскать запасную лампу, пылившуюся в коробке где-то на антресоли и заодно взять инструмент. Уж больно не хотелось сидеть впотьмах или, наоборот, при полной иллюминации пятирожковой люстры. Свернув за угол, к шкафу-купе, краем уха уловил за спиной глухой, невнятный звук,.. то ли хлопок, то ли шлепок, похожий на падение с высоты чего-то мягкого и тяжёлого. Опять. Наверное, соседи с верхних этажей в окно пакет с мусором запустили… Живёт там у нас парочка…
Отсутствовал я всего несколько минут, но когда вернулся, свет на кухне горел, как ни в чём не бывало! Кажется я удивился, но не на долго, тут же решив, что мне просто всё померещилось. Может свет моргнул или… Неважно! Горит и хорошо! Я плюхнулся на стул и потянулся за бутылкой. В этот момент справа от меня раздался прерывистый, полный страдания и муки стон.
Я обомлел и кажется мгновенно протрезвел. Жутковатое, надо сказать, ощущение своей уязвимости. У меня словно кипяток пробежал по жилам сверху до низу. Не в силах пошевелиться, преодолевая страх, я медленно повернул голову в сторону от куда доносился звук. На полу, в метре от меня, на правом боку лежал мужчина. Его белая туника, которую с первого взгляда я принял за обычный домашний халат, была изодрана и залита кровью. В пробитом на сквозь левом плече торчал обломок копья. На руках и ногах многочисленные ушибы и ссадины словно он продирался сквозь колючий кустарник. На правой ступне, сползший сандаль на босу ногу, на левой ни чего нет. Прямо перед ним в лужице набежавшей крови лежит средних размеров, изящно изогнутый лук, а колчан с тремя стрелами закинут за спину. Оперение стрел выглядывало из-за плеча. На вид чуть старше тридцати, выше среднего роста, узок в плечах, с приятным, не смотря на застывшую на нём серую маску боли и страдальчески прикушенную губу, худощавым лицом, довольно пышной шевелюрой, слегка вьющихся соломенных волос. Глаза с лёгким прищуром, тёмно-голубые и словно бездонные. Странно, но в них не было и тени намёка на те муки, что испытывало несчастное тело. Когда наши взгляды встретились, мне показалось, что в его зрачках словно искра сверкнула… Возможно это простое совпадение, но мне сразу же стало легче. Страх, скованность и чувство неловкости исчезли, а им на смену пришли спокойствие и ощущение твёрдой уверенности, что мне необходимо делать.
Не мешкая далее ни секунды я принялся оказывать ему посильную помощь. Надо сказать, что медицина совершенно не мой конёк. Подхватив насморк или кашель я впадаю в абсолютный ступор и бегом к врачам. Конечно, я в состоянии залепить порез пальца пластырем, приложить лёд к разбитому носу, но тут… Во-первых, я совершенно точно делал ему уколы! Я!.. Человек который шприц-то видел за всю жизнь с десяток раз, а в руках держал вообще впервые, умудрился не задумываясь ввести лекарство внутривенно! А скальпель? Это во-вторых! Я орудовал им как заправский хирург с пятилетним стажем. И в третьих я спокойно зашил все его раны в полной уверенности, что операция прошла успешно. И ещё один интересный момент. Все необходимые мне для проведения операции приборы, инструменты, материалы оказывались в нужном месте в нужное время. Нужен скальпель, я поворачиваюсь и достаю его из стерилизатора. Нужны обезболивающие, шаг и нужная мне ампула дожидается на столе. Едва я закончил оперировать и облегчённо выдохнул, всё вернулось на круги своя! Медицинское оборудование исчезло, комната приобрела свой обычный вид, а я, рассматривая забинтованное тело, не могу понять, как у меня всё это получилось и вообще я ли это сотворил?
