Наталья Ракшина
КУХАРКА НА ДОВЕРИИ
ПРОЛОГ
Тишина обволакивала покои – нарушало её разве что мерное глубокое дыхание крепко спящего мужчины. Богатое убранство помещения указывало на хороший вкус и достаток хозяина, а роскошное ложе напоминало о плотских утехах, которым недавно предавался мужчина. За высокими стрельчатыми окнами в полном безветрии падали первые в этом году крупные хлопья белейшего искристого снега. Безмолвный снегопад в ярком сиянии двух зелёных лун не смог бы пробудить спящего: во-первых, тяжёлые бархатные портьеры не пропускали ни единого лучика света в опочивальню, а во-вторых, вряд ли глубокий сон мужчины можно было считать естественным. Если бы скудный ночной свет разбавлял почти непроглядную темень, сторонний наблюдатель мог увидеть, как рядом со спящим мужчиной шевельнулась та, с которой он не впервые делил постель в своей пышно отделанной просторной спальне с высоким потолком и огромной кроватью…
Грациозный силуэт легко и бесшумно соскользнул с края высокого ложа, спустив на прохладные, гладкие плиты пола маленькие изящные ступни стройных и красивых женских ног. Их обладательнице не нужен был свет; в темноте она видела прекрасно, а спальню с примыкающим к ней кабинетом знала досконально. Мрак скрывал всё: и волны ниспадающих на спину медно-рыжих локонов, и безупречное телосложение точёной фигурки, и отпечатки тёмной страсти на тонких запястьях и крутого изгиба бёдрах – синеватые следы мужских пальцев. Хм, мужчина был груб?.. Вполне возможно, но и его атлетически сложенное тело не миновали отметины этой бурной ночи: красноречивые царапины на спине могли бы рассказать о том, что нанесены отнюдь не стыдливой скромницей.
Двигаясь всё так же бесшумно и очень быстро, обнажённая и босая прелестница (разве кто-то тут сомневается в том, что она могла бы украсить собой даже королевскую постель?) не притронулась к вороху собственной одежды, сброшенной где пришлось. За перемещениями следили двое, обладающие тонким слухом и вполне достойным ночным зрением: мохнатый полосатый кот и маленькая, юркая домовая мышь. Кот нынче вечером стащил и умял на господской кухне двух приготовленных для жарки цыплят, не был голоден и рассчитывал поохотиться из озорства, а мышь как раз проголодалась. Она хотела поживиться крошками орехового бисквита, оставшимися на парчовой скатерти после совместной лёгкой трапезы любовников, но… принюхалась, насторожилась и передумала трогать крошки, от которых разило снотворным зельем – причиной беспробудного сна хозяина спальни.
Кот и мышь сидели тихо, не шевелясь, и с интересом приглядывались к той, кто собственноручно испекла вкуснейший воздушный бисквит, и чьи изящные ножки уже ступали по медвежьим шкурам на полу в кабинете. Можно было не грозить настороженным животным пальцем и не шикать на них с лёгкой лукавой улыбкой на губах – оба, усатый-полосатый хищник и его предполагаемая маленькая жертва, сейчас объединённые общей тайной, – почтительно склонили головы, не смея поднять тревогу. Что-то происходило в кабинете – никак, с натугой отворилось окно, а затем скрипнула крышка секретера из чёрного дерева, инкрустированного перламутром?.. Ох, мастер замков и сейфов, устанавливающий многоступенчатую защиту на потайной ящик секретера, изрядно бы удивился тому, что вскрыт не только хитрый механизм, но и его магическая начинка, размолотая в пыль сильным встречным заклинанием, как те орехи для бисквитного теста.
Всё. Содержимое потайного ящика извлечено. Оно довольно-таки маленькое и блестящее, что же это?! Но чем бы не являлось на самом деле, сейчас оно зажато в женском кулачке. Не самое надёжное хранилище, но грациозный силуэт не торопится возвращаться в опочивальню, к своей одежде, где могло бы найтись место для украденной вещицы хотя бы в карманах на поясе платья. Но что, что такое делает очаровательная ночная воришка, вы только гляньте! Она дует на зажатый кулачок, затем разжимает его и… роняет блестящую вещицу на медвежью шкуру! Наступает на украденное своей чудесной ножкой, на которой едва ли час назад спящий мужчина страстно целовал каждый пальчик… Силуэт внезапно рассыпается потоком зелёных холодных искр, стирая контуры женской фигуры, сминая и сворачивая их в комок тугой спирали, а затем – превращая в нечто другое. Затаите дыхание – тут творится магия!
И вот уже к раскрытому окну метнулось довольно необычное крылатое существо длиной почти пятнадцать дюймов. В преддверии зимы в здешних широтах такому существу делать нечего, ни комарика тебе, ни ночного мотылька для пропитания, пора откочевать к знойному и щедрому Южному морю. Глядя на существо впервые, суеверный человек принял бы создание за странный гибрид маленького пушистого дракона и птицы, чьи чёрные бархатистые «ушки»-перья направлены назад, венчая глазастую тёмную головку с аккуратным клювом. Сведущий в лесных редкостях птицелов понял бы, что перед ним – большой ушастый козодой, но не посмел бы не то что пустить стрелу для добычи трофея на чучело, а даже косо глянуть на эту птичку!
Почему?..
Да потому что каждый, от мала до велика, от виллана до короля, от невежды до учёного мужа знает – облик большого козодоя принимают чародеи, спешащие по своим делам, это известно всякому! Тронь птичку – и не видать тебе счастья, если вообще останешься жив! Так что рыжеволосая грация, воровато запустившая нежную ручку в секретер чёрного дерева, особа весьма непростая, которой низко поклонятся и кот, и мышь, и волк из лесной чащи, а филин уступит ей дорогу в ночном небе! И выпорхнула она сейчас из высокого стрельчатого окна на пёстрых мягких крыльях, унося в лапках блестящую добычу.
