Вы читали стихи особенно, между прочим.
Ломали до хруста пальцы худой руки,
Закидывали голову, глаз ваших угольки
Горели. Вы звали этот образ рабочим.
Вы не актёр, но помост рифмы – ваша стезя.
Снова, волосы отмахнув с лица, читал стоя.
Люди привыкли считать сколько всё стоит,
Но по сходной цене разбазарить вас нельзя.
Кто-то выкупил главный пакет вашего акциона,
Она имеет право держать вас за должное.
Передайте ей, что беспечность неосторожная
Может стоить много, вы – запретная зона.
Хотите, я оплачу ваши услуги своим духом,
Весенними атрибутами невесомого но веского.
Я отдам вам бархат сердца алого и резкого.
А пока читайте, я буду впитывать вас слухом.
И бубнил о марте, о родниках, первоцветии в снегу,
Но без выражения отпускал в комнату строки.
Своими глазами мне говорил: «Я ранимый и одинокий…
Забери меня на свободу, я больше так не могу!»
Но отворились двери, в гостиную вошли люди,
Та вошла первой, потянула вас за узкие рукава.
В белых кудрях обрамлённая изящная голова
Диктовала ласково что и как теперь будет.
Я не пошла за вами в другие залы, позвольте
Называть вас именем полным без вольности.
Вы такой закрытый, в мучениях вашей совести
Моих нежных рук не тревожьте и больше не беспокойте.
