***
Энофе бежал по ночным джунглям, спасаясь от погони. Позади все еще доносился треск гигантских костров, женские крики, а также редкие пороховые хлопки. Горела его родная деревушка. Та самая, в которой родился и вырос Энофе, его родители, его бабушки и дедушки, да и весь род от начала времен. А теперь ее нет. Чужаки под покровом ночи перебрались через реку и начали хватать всех, кого могли схватить. В дядю Энофе выстрелили сразу трое, когда он потянулся за копьем. «Беги», успел простонать он прежде, чем жизнь покинула его тело. Энофе побежал, и за ним погнались.
Мальчик продолжал бежать до тех пор, пока ужасные звуки насилия и разрушения не стихли полностью. Он остановился. Что теперь? Куда ему идти? Что случилось с его родными? Мама… Что они сделают с мамой? Он не хотел об этом думать, но и совсем не думать не мог. Крупные как градины слезы покатились по его округлым щекам. Нужно сесть, перевести дыхание и потом принять решение. Он ведь уже почти мужчина, он что-нибудь придумает.
Энофе расположился под широким и прямым стволом дерева Ироко. Он, как и свойственно детям, быстро выплакал горе, и на смену горю пришел страх. Ночные джунгли – опасное место. Они кишат хищниками и разными ядовитыми тварями. Но не они волновали Энофе. Есть существа куда более опасные. Те, кто снится маленьким мальчикам в кошмарах. Те, про кого мамы рассказывают небылицы на ночь, чтобы их сыновья не ходили далеко в лес. Шорох тут, шорох там. Тени деревьев и кустарников складывались в причудливые формы, которые будоражили воображение мальчика.
Вдруг из общего хора шорохов мальчик выловил ритм чьих-то шагов. Эти шаги становились все громче и громче с каждой секундой. Тум… тум… тум… Мальчик весь съежился, еще плотнее прижавшись к дереву. Тум… тум… ТУМ! Перед Энофе выросла чья-то босая нога и воткнулась в грязь. Дрожащий мальчик медленно поднял голову и увидел чужака с ружьем, зажатым в руках. На нем была простая длинная туника, спереди заправленная в плотные шорты из рафии, а голову его украшал небольшой колпак. Чужак не смотрел на мальчика, ночная тьма сливала его с крупными складками древесной коры. Но мальчик, тем не менее, боялся до ужаса. Он дрожал, и нога предательски выскользнула из-под него. Этого хватило, чтобы притянуть внимание чужака. Он схватил мальчика за руку и вытянул его так, будто тот совсем ничего не весил. На Энофе посыпалась ругань на незнакомом языке. Чужак что-то гневно тараторил, продолжая трясти руку мальчика. А тот лишь беспомощно стоял, хлопая своими большими глазами.
Дальше произошло то, что разум объяснить не в силах. Что-то резко выдернуло чужака с места. Он с криком подлетел до самых крон деревьев, затерявшись в листве. Энофе тоже успел пролететь немного, пока чужак не отпустил его, и мальчик плюхнулся обратно в грязь. Из крон деревьев раздались нечеловеческие вопли, наполненные запредельной болью. Вскоре крики прекратились, и наступила еще более пугающая тишина.
Ничего не понимающий, напуганный до смерти мальчик пополз по грязи обратно к дереву и забился в складки у корней. Сначала сверху упало ружье. Энофе лишь дернулся, не вскрикнул. Но когда упал владелец ружья, он себя сдержать уже не мог и протяжно закричал своим хриплым голоском. Лицо чужака было изъедено в клочья, и он смотрел на Энофе пустыми глазницами.
Под крики мальчика по стволу дерева медленно, как питон, спустился тот, кто расправился с чужаком. Демон. Такой безумно похожий на человека, но точно им не являющийся. Неподвижная тварь действительно могла сойти за обычного взрослого мужчину. Но достаточно немного понаблюдать за тем, как оно двигается, чтобы понять: перед тобой сейчас находится нечто, которое лишь прикидывается одним из нас. Нечто неимоверно опасное. Существо принялось дальше обгладывать голову мужчины, сдирая зубами целые лоскуты кожи вместе с волосами и даже ухом. Когда демон закончил свое основное блюдо, он посмотрел на мальчика и улыбнулся. Настало время десерта.
I
«Паллада», совсем небольшой по меркам Бристоля купеческий корабль, вальяжно рассекала бугристую морскую поверхность. Берега Дагомеи уже скрылись за горизонтом, но тревожные мысли продолжали терзать Генри Фокслера, уже давно немолодого капитана. Нет, что-то в этой сделке было не так.
Два дня назад они сошли на черный берег, чтобы забрать обещанный им товар. Матерая команда не теряла времени зря и загодя принялась готовиться к отплытию.
Мрачный кок Барнс прихватил с собой двух матросов, неразлучных друзей Питера и Красавчика Чарли, и отправился на местный рынок, чтобы пополнить запасы провизии. Рынок представлял собой крикливую вакханалию, сотканную из самых разных цветов и запахов. Желтый рис, кукуруза, клубни сладкого картофеля, козлиные и говяжьи вырезки, сушеная камбала и свежий тунец, расставленные по лоткам пестрые и сочные фрукты, развеянные по воздуху перец, имбирь, куркума и корица. Все это, конечно, не оставило молодых матросов равнодушными. Они то и дело замедляли шаг у очередной палатки и пускали слюни, не обращая внимания на галдеж торговцев. Но крепкие тычки Барнса толкали их вперед. Питер и Чарли возражать не смели. Как такому возразишь? Огромный детина семь футов ростом и под триста фунтов весом. К тому же, обладатель колючего взгляда, под которым прогнется любой матрос. Поэтому на стряпню Барнса редко кто жаловался. Кок велел брать только самое необходимое. То, что не испортится за восемь недель плавания через Атлантику. Хмурые матросы оставшийся день совершали ходки от рынка до корабля, перетаскивая джутовые мешки с крупами и связки с сушеной рыбой. Но кое-какие деликатесы для капитанского стола Барнс все-таки прихватил.
