Корабельный журнал ковидного больного.
Ковид, который меня не убил, но превратил в другую.
Как знать, может быть, все еще вернется. Сегодня я не спала днем. Уже. И уже несколько дней я просыпаюсь не в 4 утра, а в 6 или 7 и даже в полвосьмого. Как нормальный человек. Я попыталась поискать причину и пока не нашла. Ох, и веселый был этот год у меня, да и не только у меня! За год все привыкли к новым словам: ПЦР, ковид, ОРВИ, антитела; Спутник. Привыкли к потере памяти, обоняния, странным ощущениям, к тревоге.
Но у меня осталось еще немного любви, треугольник от круга, кусок торта, но это любовь по-прежнему к позитивному. К красоте.
Глава 1. Как я заболела ковидом
Я посмотрела на календарь и поняла, что у меня сегодня юбилей. Год назад я согласилась поехать в лагерь и 11 месяцев назад я подцепила там ковид. Ровно год назад внезапно позвонила моя старая знакомая и попросила помочь. Ровно 23 мая 2021 года. В тот момент целый год я нигде не работала, блаженствуя после стольких лет работы на скорой помощи. Только я смогу ей помочь – так она сказала. Больше некому, она в отчаянии. В детский загородный лагерь отдыха требуется врач на первый сезон, зарплата 40 тысяч за 21 день.
– Минус подоходный налог, – подумала я про себя. И согласилась. Хотя еще 2 года назад после этого лагеря я написала: «Никогда больше! Ни за какие деньги!»
Это было 23 мая 2021 года.
– Работа знакомая, место тоже, как-нибудь перетерплю, а то уже скучно стало без работы, зато денег заработаю, – подумала я.
И вот ровно через месяц я заболела там ковидом. Когда-то это должно было случиться. В 2020 году весной, когда я еще работала на скорой помощи и ездила в машине на вызовы в ковидном комбинезоне, когда жара в кабине доходила до 50 градусов по Цельсию, я написала в своем Фейсбуке, что Кемерово – аномальная зона, где ни один врач не заболел ковидом по официальным данным. Это была неправда. Просто ПЦР не показывал ковида, а болеть начали сразу и многие. Теперь уже можно об этом говорить, это не секрет.
Много месяцев спустя, пытаясь восстановить себя прежнюю, перечитываю, что я записывала тогда, во время болезни, на смартфоне в заметках, в свой «корабельный журнал», и удивляюсь.
Все уже написано, добавить нечего, больше двух месяцев автоматически появлялись записи в заметках на смартфоне. Осталось только абзацы расставить, да поправить орфографию. В основном, эти заметки выглядят так: «Сильныые боль в руках ногах спине. Я уже и потелла и спала. Взоломала пару ампул анальгина, спазмалгон потому что пентальгин скормила больным. Э Меря никогба не интересовало почему они снова возвращаются. Вот когда я прихожу и говорю, что вернулась они снова все как прежде. А страдали они без меня или нет неважно. А вот сегодняя я вижу, как он изображает что-то вроде, как он ищет и чуть ли не я причина взапоев. И я ведсь».
Некоторые заметки узнаваемы, а некоторые – полный бред. Но в них все по-честному. В заметках много опечаток, и они обрываются на полуслове, поэтому пришлось основательно перелопатить, отредактировать. Обрывки бреда во время ковида, который меня не убил, но превратил в другую. Но у бреда есть даты, день за днем. Июнь, июль, август.
23 июня. Когда после сна отходят всякие отрыжки жидкости и появляются вокруг разные противные запахи, это значит, что человек забродил и протухает. Ковид застает врасплох. Да. Ты просыпаешься утром, слегка в ознобе, и думаешь, что ночью надо было не полениться и взять второе-третье одеяло, потому что в комнате холодно и на улице уже неделю льют дожди. Потом замечаешь, что начинает болеть голова, а руки и ноги болят, не переставая. Тогда ты доползаешь в одеяле до градусника и видишь это: 37,8. Чего не было уже года два. Ты думаешь, что пора принять пентальгин, но пентальгин уже весь сьели пациенты, а аптеки тут нет. Зато тут есть ампулы с анальгином и много других лекарств, ведь это медпункт. Медпункт детского лагеря, первый сезон, я подрабатываю тут врачом летом. И больные, и раненые приходят сюда каждые полчаса, днем и ночью.
Ты встаешь на автомате, смотришь очередного заболевшего, лечишь, иногда оставляешь их в изоляторе на ночь. А в это время тебя уже раздирает эта боль и слабость во всех местах, и единственное желание – завернуться в верблюжье одеяло. И так проходят 3 дня, в полусне, несмотря на анальгин из ампул. Мозг стал маленьким и темным, реагирует только на приход очередного посетителя, днем и ночью. Мысли больше не появляются, как вспышки света: они долго плутают по темным лабиринтам в голове, и большинству из них не удается найти выход наружу. Мысль приходит в голову, и я успеваю ее записать прежде, чем забуду – так было раньше. Сегодня я должна повторить эту мысль и запомнить покрепче, прежде чем начинать включать смартфон, заметки. Записывать мысли и события в смартфоне – привычка старого активного пользователя сетей.
Потом ты вспоминаешь, что если свербит в глотке, то надо уже закачивать организм антибиотиком, слава богу, его тут полный шкаф, может быть, это меня и спасло. Три раза в день ты идешь в столовую и не можешь ничего есть, вся еда кажется отравленной, слишком горькой или невыносимо соленой. Одна помидорка без соли до обеда и одна после. И много стаканов горячей воды и чая с молоком. За 4 дня минус 4 кг веса, весы тут тоже есть. Хлеб, сыр и соль вообще нельзя взять в рот, извращение вкуса. ПОЗЖЕ Я УЗНАЮ, ЧТО ЭТО НАЧИНАЕТСЯ ПОРАЖЕНИЕ МОЗГОВЫХ АНАЛИЗАТОРОВ ВИРУСОМ. Мозг не узнает привычную еду. Там, в анализаторах, свистопляска, как в сломанной музыкальной шкатулке.
