Серёжа закончил возиться с проводами и прислушался: в подмёрзшей, сыроватой темноте чердака кто-то тихо кряхтел. Белое пятно света от китайского налобного фонаря начало скользить по пыльному бетону технического этажа, пока не наткнулось на серый комок пыли. Комок, словно заключённый, попавший в поле зрения надзирателя, ринулся к Серёже – залез на грязный ботинок и продолжил почти беззвучно скрипеть.
«Фига ты чумазоид» – подумал Серёга. – «Блохастый ещё, наверное».
Котёнок щурился – не из-за света: глаза практически слиплись от гноя, дымчатая шерсть пошла колтунами. Серёге, конечно, было жалко котёнка, но его смена закончилась, и торчать в этой дыре дольше чем нужно, он не хотел.
– Ну ладно, бывай, малой! – сказал Серёжа и убрал ногу: котёнок неуклюже плюхнулся на пол.
Серёжа спустился, завёл свою чёрную тонированную «чепырку» и стал ждать, пока она прогреется. Рабочий день закончился: теперь он заедет за шавермой в «Шаверму 24», возмёт разливного пива в «Разливном пиве» напротив дома и уткнётся в телевизор – как и вчера, как и неделю назад, как и всегда.
Пока «чепырка» натуженно хрипела, Серёга открыл Телеграм: Виолетта прочитала его сообщения, но пока не ответила. Встречались они один раз, в Токио Сити. Она взяла Цезарь, Карбонару и Апероль – половину не съела, зато выпила сразу два коктейля. Серёга взял томатный суп (потому что он был дешевле всего) и минералку. Короче, Серёга влюбился.
Скрипучий голос котёнка вклинился в воспоминания.
Серёжа костяшкой пальца протёр запотевшее лобовое стекло: над ним нависал панельный монолит северного Петербурга. Стена была испещрена тёпло-жёлтыми окнами – некоторые прямоугольники переливались гирляндами, где-то горели ночники-лесенки. Ну, такие, похожие на подсвечники.
Заканчивался дом глухим лбом технического чердака, где Серёга только что ковырялся в проводах.
На улице было почти -20. Машина всё никак не прогревалась. Вслед за мяуканьем в голову пробрался и сам котёнок: перебирая своими маленькими мягкими лапками он, едва не упав, неуклюже забрался на одну чашу. Весы качнулись. На другой чаше было холодное пиво, горячая, жирная шаверма, сериал и порно – Серёжа ещё не проверял сегодня порносайт.
Получилась дилемма. Серёгу бесили дилеммы – он их называл «запарами». А когда Серёга раздражался, он начинал греться и сильно потеть – это бесило Серёгу ещё сильнее.
Он вообще старался избегать любого выбора: будь как будет. Жизнь Серёги текла своим чередом: он болтался на её волнах, не стремясь куда-либо приплыть – «не тону и ладно». Поэтому «запары» он обычно топил в пиве (если вопрос был слишком большим, то ещё и в «Русском стандарте»), покатушках на своей «чепырке», «тиктоке», сне, видеоиграх или, на худой, конец, работе.
Серёжа снял шапку и расстегнул чёрный пуховик – ему становилось жарко, хотя печку он ещё не включал. Тупое ведро всё никак не могло прогреться, котёнок всё никак не шёл из головы. Пару раз нажав на педаль газа, Серёжа злобно включил «первую»: машина рыкнула, дёрнулась и, поскальзываясь на грязном снегу, покатила к выходу из бетонного двора, по пути чуть не сбив старуху.
