Учитель литературы был помешан на Гоголе. Отсюда и кличка у него – Гоголь-моголь.
– Плохо, Орлов. Очень плохо. Не знать, в каком году родился Пушкин...
– Как это не знаю? – удивился Глеб. – Пушкин родился... Пушкин родился... Э-э, в тысяча восемьсот...
– В тысяча семьсот...
– Ну да, я и хотел сказать, что в тысяча семьсот... э-э... семьдесят...
– Девяносто.
– Ну да, в тысяча семьсот девяносто шестом...
– Девятом.
– Тьфу ты! Точно, Пушкин Александр Сергеевич родился в тысяча семьсот девяносто девятом году!.. Это величайшее событие в жизни прогрессивного человечества! В общем, Пушкин – это, о-о, сила!.. Кстати, и Гоголь так считал, да...
– Да что вы такое говорите? – шутливо удивился Гоголь-моголь.
– Ну да, Гоголь от Пушкина балдел... Ну, в смысле, он восхищался творчеством Пушкина. А однажды даже приехал к нему домой. Правда, Пушкин тогда с бодуна был... Ну, это, я хотел сказать, что Пушкин всю ночь не спал. А тут Гоголь. Ну, ему и говорят: спит Пушкин. Мол, всю ночь в карты резался. Ну, Николай это, Васильевич, понятное дело, в трансе. Он-то думал, что Пушкин по ночам стихи сочиняет. А он это, в карты...
– Откуда такие сведения, Орлов?
– Я это, статью одну читал. Ничего статья. Интересная. Там, кстати, народ удивляется. Это, когда на дуэли Пушкин с Дантесом стрелялись... Попал-то Дантес, а памятник-то Пушкину поставили, ну да... Не, я-то понимаю, что Пушкин – это о-о!..
– Да, Орлов! Твои познания в литературе впечатляют, – покачал головой Гоголь-моголь. – На твердую двойку ты тянешь железно...
Блин! Ну кто тянул его за язык? «Пушкин с бодуна», «Гоголь в трансе...» И это на экзамене по литературе. Сейчас кое-кто сам будет в трансе...
– Ну, Николай Васильевич... э-э... Ну, Иван Леонидович, может, не надо?.. Может, еще вопросик?
– Вопросик ему. Наплел тут всякого. Ладно, будет тебе вопросик... Как вчера «Спартак» с «Динамо» сыграл?
– Два–два в пользу «Динамо»! – воспрянул духом Глеб.
– Ничейный же счет. А ты говоришь, в пользу «Динамо». Заговариваешься, Орлов...
– Да нет, не заговариваюсь. «Спартаку» срочно три очка нужно, а он одно заработал. Поэтому как бы в проигрыше...
Футбол – это вам не у лукоморья дуб зеленый. В этих вопросах Глеб как рыба в воде. Или даже как тот кот ученый. Хоть сейчас златую цепь на шею вешай. Все знает. По всем пунктам просветит. Высшая лига, первая, вторая. Кубок УЕФА, лига чемпионов. Кто за кого и как играет... Всегда пожалуйста. Любой вопрос...
– А потом «Спартак» на своем поле играл. Ничья никак не устраивала...
– Все, хватит! – остановил его Гоголь-моголь. – Ладно уж, ставлю тебе тройку.
– Я исправлюсь! В следующий раз...
– Какой следующий раз? Следующего раза не будет. Это наша последняя встреча...
– Иван Леонидович, мне так будет вас не хватать!
– Ступай, оболтус! – Гоголь-моголь вписал в экзаменационный лист заветную тройку.
Глеб чуть не подпрыгнул к потолку от радости. Такое ощущение, будто вкатил победный гол в ворота среднего образования. И когда! На последней минуте добавленного времени...
– Ну как? – за дверью в коридоре спросил Миха Патрикеев.
– Чисто по Госстандарту. «Тройбас» как с ноги снял...
– Везуха!
Миха тоже не готовился ни к одному экзамену. Как и Глеб, весь июнь валял дурака. Только один гонял мяч по футбольному полю. А другой... Фиг его знает, чем занимался Миха. Трояк для него – тоже эталон школьного счастья.
– Везуха, говоришь? Это не везуха, братан! Это просто футбол!
Жизнь у него такая. Все упирается в футбол...
– Помнишь, как говорил Вильям наш Шекспир. Жизнь – это игра... В футбол...
«Пушкин с бодуна, Гоголь в трансе...» Они, конечно, великие люди. Но жизнь их была пустой. Если, конечно, они не играли в футбол...
На экзамене Миха провалился с треском. И наверняка схлопотал бы «красную карточку», в смысле, «пару». Но он вовремя вспомнил изречение Шекспира, которым его подогрел Глеб. И блеснул изречением насчет игры и футбола... Гоголь-моголь долго смеялся. И вместо красной показал ему желтую карточку. Миха заработал трояк.
* * *
Выпускной бал – это, конечно, не слабая вещь. Девчонки сами на себя не будут похожи. Прыщи свои заштукатурят, волосы лаком застолбят, в бальных платьях нарисуются. Будет на что посмотреть.
Пацаны тоже в новых костюмчиках будут. Ну не все, конечно. У Глеба нового костюма нет. И туфли старые – уже два раза пожрать просили. И еще скоро просить начнут... Ну и фиг с ними, с костюмом этим и обувью. На звание интеллигента он не претендует, в институт поступать не собирается. Джинсы есть, майка с символикой «FIFA» в наличии имеется. Кроссовки есть – чисто по девкам ходить. И бутсы – чисто мяч буцать. Не первой свежести прикид. Но на безрыбье, как говорится, и рак рыба...
С деньгами в семье напряг. Отец инвалид, мать на заводе уборщицей за копейки вкалывает. Сестра вот в институте учится. Отец ей всю пенсию свою отдает. Глеб не в претензии. Еще чего! За Галку он горой! Сам-то он неуч – аттестат сплошь из трояков состоит. А сестренка у него умница. Школу с золотой медалью закончила, сейчас вот экзамен сдает за третий курс медицинского института. Одни пятерки. Глеб ею гордится. Голым, если надо, будет ходить. Но Галка должна выучиться.
