1 марта 1820 года
Ньюмаркет, Суффолк
Свобода! Ему удалось бежать.
Надменно улыбаясь, Гарольд Генри Кинстер, прозванный Демоном, с шиком остановил свой элегантный экипаж на дворе позади конюшни. Бросив вожжи Джиллису, своему груму, спрыгнувшему с запяток, Демон сошел на брусчатку, ласково погладил шею холеного гнедого и обвел двор хозяйским взглядом.
К счастью, тут не было ни одной злокозненной мамаши или возмущенной старой вдовицы.
Похлопав коня по холке, Демон направился к конюшне. Он покинул Лондон в полдень, горя желанием выветрить буквально прилипший к нему аромат духов одной сластолюбивой графини. Теперь наконец позади балы, званые вечера и множество силков, которые маменьки светских девиц расставляют для таких джентльменов, как он. Демон ловко избегал их ловушек, но в последнее время у него появилось предчувствие опасности. А он уже давно убедился – предчувствиям следует доверять.
Сначала кузен Девил, потом – его родной брат Вейн, а теперь еще кузен Ричард… Кто следующий волею судьбы упадет в объятия любящей супруги?
Кто угодно, только не он!
Задержавшись у входа в конюшню, Демон обернулся, щурясь от яркого солнца. Конюхи прогуливали его лошадей по загону. Дальше, на пустоши, тренировали лошадей из других конюшен.
Зрелище было исключительно для мужчин. И Демон смог наконец расслабиться. Нельзя было сказать, что он не интересовался женщинами. Напротив, покорял одну за другой, на что тратил немало времени, и радовался каждой победе. Иначе он не был бы Кинстером!
Он улыбнулся. Все так. И тем не менее…
Остальные члены «Коллегии Кинстеров», богатые аристократы, смирились с тем, что, соблюдая традицию, рано или поздно придется завести семью. Демон же дал себе клятву никогда не жениться и не испытывать судьбу, с которой так безуспешно сражались его брат и кузены. Женитьба ради выполнения своих обязательств перед семьей и обществом – это еще куда ни шло, но все Кинстеры женились на любимых женщинах. Будто над ними тяготел злой рок.
А для воина навсегда оказаться во власти женщины – истинное проклятие. Потому что она держит в своих изящных ручках сердце, душу и будущее мужчины.
Демон вошел в конюшню, где стояли его скаковые лошади.
Он решил отправиться на свой конный завод, расположенный в трех милях южнее ипподрома на пологих холмах, и пробыть там до конца сезона, который должен был вот-вот начаться. Тем более что его матушка и тетки пришли в состояние крайнего возбуждения от недавних свадеб и ожидания младенцев.
После жаркого дня в полутемной конюшне было прохладно, и у Демона по телу побежали мурашки.
Дойдя до того места, где проход между стойлами расширялся и можно было сесть в седло, он остановился и поднял глаза.
Перед ним предстала знакомая картина: грум или жокей поставил ногу в стремя, собираясь сесть на коня. Демон узнал своего любимца, ирландского мерина, который должен был хорошо себя показать в приближающемся сезоне скачек. Однако приковало к себе взгляд Демона совсем другое.
Он видел только спину и одну ногу жокея. На пареньке была большая кепка, потрепанная куртка и мешковатые вельветовые брюки, которые плотно обтягивали только зад.
Главный тренер, Карразерс, давал наезднику указания. Паренек опустился в седло, а потом привстал в стременах, устраиваясь поудобнее. Брюки снова натянулись.
Демон резко втянул в себя воздух, прищурился и, стиснув зубы, двинулся вперед.
Карразерс хлопнул коня по крупу. Кивнув, жокей пустил мерина рысью. Могучий Флинн выбежал из конюшни.
Услышав шаги Демона, Карразерс обернулся.
– А, это вы. – Несмотря на лаконичное приветствие и недовольный тон, взгляд старика был теплый. – Приехали посмотреть, как они набирают форму, а?
Демон кивнул, не отрывая взгляда от наездника, сидящего на могучем Флинне:
– Вот именно.
Вместе с Карразерсом он пошел следом за Флинном.
Демон молча наблюдал за тем, как выезжают коней. Могучему Флинну дали легкую нагрузку: он то шел шагом, то переходил на рысь. Демон посматривал и на других лошадей, но его взгляд постоянно возвращался к Флинну.
Карразерс пристально наблюдал за своими подопечными. Демон скользнул взглядом по обветренному морщинистому лицу и поблекшим карим глазам, подмечавшим каждый шаг, каждый поворот. Карразерс никогда не делал записей, но точно знал, в какой форме каждое животное и каким образом довести эту форму до идеальной.
Снова устремив взгляд на гнедого мерина, Демон негромко спросил:
– Паренек на Флинне новенький, да?
– Ага, – ответил Карразерс. – Он из Лидгейта. Икли сбежал. Просто не пришел как-то утром, и больше мы его не видели. А примерно через неделю объявился Флик. Я посадил его на норовистое животное. – Карразерс кивком указал на Флинна. Маленький наездник удивительно легко с ним справлялся. – Проехал на этом звере без всякого труда. Так что я посадил его на Флинна. Никогда не видел, чтобы этот конь так легко кого-то принимал. У парня способности, это точно. Прекрасные руки и посадка.
Демон мысленно с ним согласился. Он готов был поверить в то, что ошибся. Карразерс – человек старой школы и не посадил бы женщину ни на одного своего коня. И уж конечно, не доверил бы ей Флинна.
