«Все-таки жизнь удалась!» – радостно думал Миша, завязывая галстук перед зеркалом. Громадный кусок стекла, оформленный в стиле абстракционизма, правдиво показывал его самодовольный вид. Вся его, уже несколько обрюзгшая, фигура с сильно обозначившимся животом и по-еврейски обвисшими щеками, излучала удовольствие от собственного статуса. А почему было не гордиться собой? Из нищего провинциального паренька, у которого кроме абсолютно голой жопы, из всех достоинств была лишь любовь к математике, за 30 лет он превратился во владельца нескольких квартир и магазинов в центре Москвы. У него – один из самих модных салонов призведений искусства. Его модную обувь предпочитают носить не только в Москве, а фуры с молдавскими и украинскими яблоками ежедневно пополняют магазины и рынки.
Мечтательно поглядывая утром на лазурное небо, Михаил всегда представляет, как там, высоко за слоем облаков, уже в черном космосе кружится по орбите ничем не примечательный супутник. Внешне он ничем не отличается от множества других спутников, вращающихся вокруг их Земли. Как и многие из них, он тоже транслирует передачи спустникового ТВ. Но это – не основная его задача… Думая об этом «малыше», у Михаила всегда возникало сладковатое ощущение ужаса от того, чем могло грозить ему и Латифу их детище. Но именно это чувство и давало ему ощущать кайф или драйв, или как там сейчас молодежь называет восхищение от опасных приключений?!
За его благосклонность теперь сражаются стайки молодых претенденток на райскую жизнь в столице, поэтому его приглашают иногда участвовать в конкурсах красоты. И именно от него зависит их билет в новый мир. Его осаждают бывшие женщины, родные и не родные дети. И если Мишины приятели удивляются тому, как он распутывает этот сложный клубок личных взаимоотношений, то его самого это совершенно не напрягает. Разве тридцать и даже двадцать лет назад он мог предвидеть, что его когда-нибудь настигнет такая популярность?
Приехав в МГУ с пустыми карманами и справочником по математике в руках, он прекрасно сдал все вступительные экзамены, кроме русского языка, по которому провалил диктант. И теперь он сидел на ступеньках и впервые в жизни не знал, что ему делать. Возвращаться в провинцию ему совершенно не хотелось. Остаться в столице тоже было невозможно, потому что существовал паспортный режим…Что было делать?
Неожиданно он услыхал над собой знакомый девичий голос.
– Миша, что с тобой? Тебе плохо?
Оказалось, что к нему обращалась самая милая девочка из его абитуриентской группы. Она-то как раз набрала все необходимые баллы и уже знала, что прошла по конкурсу. То ли все отчаяние просто просилось выплеснуться наружу у Михаила, то ли это появилась его счастливая звезда на небосклоне, то ли впервые наконец замаячило знаменитое еврейское счастье, но Миша вдруг доверился этой русской девочке.
Лиза Николаева была сумасшедшей альтруисткой и всегда всех жалела: и котика с вывихнутой лапкой, и одинокую первую учительницу, и несчастных вьетнамских детей, которых бомбардировали капиталистические американские агрессоры. Конечно же, ей стало неимоверно жалко и Мишу. Первым приступом ее сочувствия стало приглашение зайти к ним на обед. Вторым – знакомства с ее легендарным дедом, который был в свое время значимым полководцем и чудом уцелел от репрессий. Третьим шагом стала опека над несчастным, теперь уже – приятелем, за которого некому было заступиться в этом жестоком мире. Участие к Мише упало у Лизы на благодатную почву: на ее альтруизм, на любовь к математике, и на желание самореализоваться как истинному строителю коммунизма – быть доброй, заботливой и щедрой.
