ПРОЛОГ
В смерти происходит нечто подобное: непроглядный мрак и первородная пустота постепенно сменяются чем-то осязаемым, но еще не принявшим отчетливую форму. Кто-то встречает перед собой небесные замки и золотые врата, кто-то – мрачную обитель покаяния, а кто-то – адское пламя, выжигающее из несчастных не только грехи, но и душу. Такова участь смертных, предначертанная самой судьбой. Разница заключается лишь в том, что одни несут свой крест с молчаливым смирением, а другие с негодованием вопрошают небеса, не желая принимать их приговор.
Уныние, обреченность, страх – чувства, которые ощущает человек, очнувшись от длительного сна. Время, течение которого остановилось на грани миров, постепенно возобновляет свой бег, принося с собой новые открытия. Для кого-то это радость от встречи с близкими, для кого-то – боль утраты, для кого-то – новая волна отчаяния. Вечное триединство, преследующее человечество с момента сотворения мира и довлеющее над ним дамокловым мечом.
Лисабела Гвендельхард, одна из тысяч несчастных, попавших в клетку Люцифера, безусловно, относилась к первым, ибо с юношеского возраста знала свою скорбную участь, хотя до последнего надеялась ее избежать. Но увы, небеса ничуть не умаляют греха, совершенного во благо, а отцы Церкви не даруют отпущение тем, кто осмелился пойти на постыдную сделку со слугами Люцифера, пытаясь изменить роковой ход событий. История этой девушки началась в середине 17 века в живописном местечке на краю Франции, где на фоне заснеженных горных каскадов Альп, у берега спокойного голубого озера раскинулся небольшой городок Глод.
Обилие зелени и цветов создавали поистине сказочную картину, которой, пожалуй, не мог похвастать ни один из городов тогдашней Европы. Не было здесь ни привычного для людей того времени зловония, ни смрадных испражнений, выливаемых из окон домов, ни отхожих канав, отравляющих воздух. Поистине это был рай, выстроенный на Земле. Обитатели города, считавшие себя наследниками Римской империи, к счастью для себя, сохранили не только ореол былого величия римлян, но и их гигиенические привычки, а потому ни чума, ни холера подолгу не задерживались в этих местах, предаваясь кровавой жатве по ту сторону гор. Хотя, как потом поняла Лисабела, истинная причина такого положения дел крылась в древних сказаниях, находящихся за гранью людского понимания. За все приходилось платить, и за спокойствие большинства единицы должны были расплачиваться собственными душами.
Дом семейства Гвендельхард – дом ростовщика – находился на самой окраине городка, в процентном квартале, как называли его местные жители, и представлял собой небольшое двухэтажное строение, покрытое песочной известкой. Внизу находилась контора отца, а наверху жилые помещения: кухня, родительская комната и небольшая каморка, где, собственно, и ютились малютка Лисабела со своей сестрой-близнецом – Онаридой. Эти две родительские кровинки, родившиеся на стыке зодиакальных знаков, были столь различны меж собой по характеру, что с трудом можно было поверить, что появились на свет они с разницей в полчаса, которая и определила их дальнейшую судьбу.
Онарида, увидевшая свет первой, с раннего детства была бойцом: озорная малышка не ведала ни страха, ни смущения, не раз заступаясь за свою более робкую сестрицу перед деревенскими мальчишками, да и перед родителями тоже, принимая на свои детские плечи груз ответственности за общие проказы. Лисабела же была не чета сестре: спокойная девочка, предпочитавшая работу по дому, да вышивание приключениям. Как после такого не уверовать в силу небесных светил, с рождения определяющих судьбу?
Расположение дома семейства Гвендельхард хоть и не было привлекательным с точки зрения коммерции, зато открывало вид на поистине прекрасный городской пейзаж, которому могли позавидовать даже правители Глод. Узкий канал с островной башней посередине, змеей обвивал мощёные улочки, усыпанные небольшими домишками, и условно делил селение пополам – на жилой и ремесленный кварталы. При прогулке по первому сестрам неизменно сопутствовал запах цветов и свежеиспечённого хлеба, второй же дарил детскому взгляду занимательное зрелище. Горшечные мастерские, кузницы, скобяные и сыромятные лавки всегда заставляли девочек замедлять шаг, наблюдая за работой подмастерьев и их наставников.
Но даже в этот момент мысли у сестер разнились. Онарида, чьей стихией был огонь, мечтала собственноручно выковать себе меч, с которым она, подобно Жанне Д’Арк, ринется в бой с именем Господа на устах. Лисабела же, глядя на юношу, состоявшего на службе подмастерьем кузнеца, желала лишь спокойной семейной жизни вдали от войн и интриг высшей знати. К сожалению, не всем мечтам дано осуществиться, и далеко не каждому дана сила бороться с превратностями судьбы. Но тогда дети не задумывались об этом, беззаботно продолжая свой путь.
Центром города, безусловно, был огромный романский замок местной дворянской фамилии, берущей свои истоки от патрициев Римской империи, о чём, по крайней мере, неустанно твердили наследники этого древнего рода. Именно к замку вели все дороги. Обнесенный высокой стеной, этот образчик средневековой архитектуры, хранивший на своих стенах печать некой таинственности, манил к себе не только восхищенные взгляды, но и любопытные души, желающие прикоснуться к молчаливому величию этой твердыни. Не стали исключением и малютки Лиси и Лисса, как называл их отец. Однако, если первая смотрела на этот памятник былых времен с благоговейным страхом, вторая едва могла скрыть свое восхищение. Лишь строгий запрет матери держал ее на почтительном расстоянии от этого влекущего наваждения.
