Почти у каждого ребёнка есть особенная коробочка, или шкатулка, или баночка, в которой он хранит всякие тайные штучки. Драгоценные трофеи детской души. Он открывает свою кладезную и бережно перебирает их . Вот перо птицы, а вот стекляшка, а вот камешек …
Наверное и у меня была такая, но я не помню. За то у меня есть память. Она, как та самая коробка, в которой лежат мои сокровища – воспоминания.
Я буду доставать их по одной.
Вот засушенный лепесток розы. Если взять его в руки, он рассыплется в пыль. Так он истлел. Помню, как года в четыре, какой- то дядька подарил мне, маленькой девочке, белую розу. От цветка шёл короткий черенок без шипов. Роза благоухала и сияла девственной белизной. Её упругие, бархатные лепестки скручивались в тугой бутон. А мне хотелось добраться до самой сердцевины и посмотреть, что там? С упорством любопытного дитя лезла пальцем внутрь . А, когда, наконец – то добралась, резкая боль внезапно пронзила мой пальчик. Я с криком одёрнула руку и заплакала. Оказалось, что в розе была пчела. Она – то и укусила меня. Помню, как вынимали жало и утешали меня. И, будучи человеком мистически настроенным, я нашла необычное трактование этому событию моего далёкого детства:
белая роза является символом вечной любви, более чистой, сильной и крепкой, чем все земные чувства, в том числе и страсть.
В христианской символике белая роза считается символом чистоты , святости и духовной любви.
Я всю жизнь пытаюсь проникнуть в суть любви, стараясь, как в детстве, добраться до сердцевины розы, а там затаилась жалящая стража тайны тайн. Любовь никогда не позволит познать себя до конца, не откроет нам всю свою Божественную суть. А если, особо дотошный, осмелится нарушить священную печать, то поплатится за это.
Что -то круглое и колючее затаилось в глубине коробки. Сухое соцветие репейника. Кучу таких же колючек я отдирала от шапочки в тот злополучный вечер.
Мне пять лет. Я играю во дворе дома с соседскими ребятами. К нам подходит мужчина и заговаривает со мной. Берёт меня за руку и ведёт в ближайший кустарник. Мальчишки видят это, перешёптываются и убегают. Своего спутника я не боюсь. Доверчиво держу его за палец. Он ложится на траву, усаживает меня рядом и возбуждённо спрашивает: « Хочешь, я покажу тебе, как делают детей?». Валит меня на землю. К шапке цепляется репейник, спина вся в сухих травинках. Он просит снять юбочку. Вдруг мне становится страшно. Я сопротивляюсь и вскакиваю. Он отпускает меня. Бегу домой, вхожу в коридор общежития. Вижу маму. Она стирает в корыте. Смотрит на меня и начинает кричать. Ругает за то, что я убежала далеко от подъезда. Меня трясёт от ужаса, но она не замечает этого. Хочу рассказать ей о случившемся, пытаюсь осознать произошедшее, но ругань матери останавливает . И я оставляю всё при себе.
Будучи уже взрослой, поняла, что это было попыткой изнасилования. И благодарю Бога за то, что Он уберёг. А мама так никогда и не узнает о том случае.
Это не единственный раз, когда я становилась жертвой сексуальных домогательств со стороны взрослых мужчин. Почему – то в детстве я вызывала в них желание.
Помню, как в первом классе нам устроили фото сессию. Приезжий фотограф, наставив на меня фотоаппарат, вдруг застыл , выглянул из за фотика, взглянул на меня в восхищении, снова посмотрел в объектив, и снова вынырнул, и снова взглянул с изумлением. И так продолжалось долго. Он всё шептал про себя : « Ах, какие глаза! Какая красивая девочка!» Я напряглась и занервничала, а он всё никак не мог налюбоваться мною.
Моя первая учительница вспоминала тот случай потом неоднократно. И через много лет, встретив меня, обязательно упоминала о нём.
И вот что меня изумляет: как так случилось, что будучи таким красивым ребёнком, я всегда чувствовала себя уродиной?! Не от того ли, что одноклассники дразнили и унижали? Все школьные годы я слышала в свой адрес только уничижительные прозвища. Любой изъян во внешности оборачивался против меня. За это цеплялись и упорно этим давили. Будь то лёгкая полнота, которая внушалась, как ужасное ожирение, или плохая одежда, которая становилась плацдармом для расстрела моей самооценки.
Я думаю причина в том, что в Учхозе, где я выросла, жили переселенцы. Село оказалось без исторических корней. Туда стекался всякий случайный люд, как оказалось обладатели не лучших человеческих качеств. И дети были соответствующие. Жестокие и циничные. А тот факт, что я безотцовщина, развязывал им руки. Заступиться – то некому. Мама работала дояркой с утра до ночи, а старших мужчин родственников поблизости не было. Сейчас я понимаю всю великую важность родительского обязательного утверждения своего ребёнка в высоком статусе. Родители должны служить гарантом детской неприкосновенности.
Вот ещё случай того, насколько я была лишена хотя бы крошечной защиты. Кроме Бога меня никто не спасал.
Каждый день я ходила в школу мимо дома соседа. Он был уже в годах. Однажды он заговорил со мной, за тем стал дарить мелкие подарки. То яблоком угостит, то рыбкой вяленой. Затем предложил починить велосипед. Мне нравилось дружить с ним, ведь я остро нуждалась в общении с мужчиной. Отца у меня не было. Принимала такую дружбу с благодарностью и, по наивности, не задумывалась о её причине.
