Утро Анне Ивановне далось мучительно. Еще с вечера она погладила Фиме постиранную накрахмаленную рубашку, старательно смастерила стрелки на брюках. Но как сейчас встать и приготовить мужу завтрак, когда невыносимо болит зуб? Всю ночь напролет эта боль не давала Анне Ивановне уснуть, как ни пыталась отвлечься она, считая до полчетвертого. И потом что только не делала – полоскала больной зуб настоем ромашки, прополисом, спиртом, как когда-то учила любимая тетя Клава, однако острая пронизывающая боль никак не унималась. С раскалывающейся головой Анна Ивановна усилием воли влезла в халат и, шаркая тапочками, двинулась на кухню ставить чайник.
– Фима, мне нужно к доктору!
В ответ из ванной комнаты только гремел брызгами душ.
– Ты слышишь, Фима, мне нужно к доктору! Ты будешь яичницу?
– Буду, Аннушка, мне глазунью!
– Ну конечно, про завтрак он сразу слышит, – пробормотала Анна Ивановна, доставая чугунную сковороду из духовки.
И колбасная нарезка из ароматных деликатесов на столе, и скворчащая глазунья, что глядела на Анну Ивановну во все три глаза, никак не могли унять зубную боль.
– Фима, мне нужно к доктору! – распалилась Анна Ивановна, глядя, как муж расправляется с яичницей.
– Аннушка, ты опять беременна?
– Очень смешно. Прошу тебя, позвони стоматологу!
– Анюта, ты же знаешь, какой сегодня день, у меня ревизоры! У тебя не будет машины!
– Разве нельзя взять другую?
– А может, ты вызовешь скорую? Или поедешь на троллейбусе?
– Ну как ты можешь, Фима! У твоей жены болит зуб, а тебе хоть бы что! Правильно говорила твоя мать, царствие ей небесное, что на тебе где сядешь, там и слезешь! У меня мысли путаются – да, я тебе не нужна, когда у меня возникают какие-то проблемы! Чтоб ты хоть на минуточку понял, что я не спала всю ночь, а все-таки встала и приготовила тебе завтрак! Господи, ну за что мне все это!
– Аннушка, только не надо волноваться! Я, конечно же, позвоню и пришлю за тобой машину!
Расправившись с завтраком, Фима нервно набрал номер телефона.
– Барышня, соедините меня с Рудольфом… Да, спасибо, жду.
Ожидая ответа, Фима надел белоснежную рубашку, галстук, застегнул запонки. Наконец на другом конце провода ответили:
– Алло, Рудольф у телефона!
– Рудик, это Фима Рыжиков, назначь время для моей жены! Сегодня! У нее острая боль!
– Фима, только завтра! Я не в городе!
– Черт знает что!
Выскочив из подъезда, Фима Рыжиков, едва успев намочить ноги от проливного утреннего дождя, юркнул в служебный автомобиль. «В эту весеннюю пору дождь не сможет омрачить обедню», – подумал Фима и коротко приказал водителю побыстрей рулить к заготовительной конторе. Фима спешил подготовиться к важной встрече с представителями партийной верхушки и будущими ревизорами. За окнами автомобиля мелькала молодая листва густо посаженных деревьев. Горожане, снующие туда-сюда по делам, мало привлекали мысли Фимы, как и дежурные фразы водителя. Фима настойчиво прикидывал в уме, чего, кому и сколько нужно успеть передать, чтобы погасить внезапно назревшую бурю. Он проделывал это сотни раз, раздавая подарки номенклатурным работникам разных мастей и ревизорам, готовым за продуктовый и коньячный паек поставить нужную подпись там, где требуется, не замечая ничего лишнего. Но сегодня Фиму почему-то не покидало необъяснимое чувство тревоги. И дело было вовсе не в том, что на природе, где предстоит встречать важных людей, скамейки будут мокрыми от дождя… Он давно уже ничего не боялся и спал крепко и спокойно, так почему же сегодня так муторно на душе? Неужто от того, что в прошлый раз на него положила глаз одна почтенная дама и он позволил себе лишнего? Можно было бы списать неуклюжую связь на алкоголь, но после дурацкого флирта дама несколько раз звонила в контору, явно добиваясь продолжения… Примерный доселе семьянин от подобной навязчивости старался убежать, но как бы не навредить делу грубым отказом?
Машина остановилась во дворе заготовительной конторы Оршицкого райпотребсоюза, Фима выскочил, забыв про кожаный портфель:
– Толян, жди, скоро поедем!
– Ефим Ильич, портфель!
– Ах да, спасибо, – Фима вернулся за забытым портфелем, мельком бросая взгляд на уже припаркованную «Волгу» начальства.
У входа в кабинет секретарша успела разложить пухлые свертки с провизией. Фиме оставалось дать команду рабочим на загрузку ящиков с французским элитным коньяком и приготовленной снедью для банкета на природе.
– Люсенька, сообразите что-нибудь этакое для того, чтобы постелить на скамейки, – все мокрое от дождя!
– Ефим Ильич, а может, ресторан заказать, он совсем рядом от вашего излюбленного места?
– Поздно, Люся, не успеем, – Фима на ходу прикинул, всего ли хватит для банкета, и приказал грузить продукты по машинам.
Майский дождь закончился весьма кстати, и весеннее солнце почти успело высушить молодую листву. Уже через полчаса слегка влажные скамейки лишь немного напоминали об утреннем ливне.
