Нет, девчонка определённо вела себя странно. Не ушла к себе, не копалась на кухне – создавая больше беспорядок, чем еду, – а крутилась в гостиной. И поглядывала на него. Нэйт, с закрытыми глазами откинувшийся на спинку дивана, то и дело чувствовал её взгляд: по всей поверхности тела словно пробегали волны статического электричества, их хотелось стряхнуть.
Однако ему было лень думать, с чем связано это навязчивое внимание. Связи со своими у Флоранс здесь нет, навредить ему физически она не способна – что вообще худосочная девчонка может противопоставить двухметровому мужику с военной подготовкой, даже если не учитывать его импланты? – так что нет смысла напрягаться.
После этого чёртового совещания, которое почти полностью состояло из генеральского ора во всю глотку, больше всего хотелось принять что-нибудь, расслабиться в симуляции или банально отрубиться на сутки. Вечно так: в штабе выдумают нереалистичную херню, а потом орут на офицеров, которые – естественно – не смогли воплотить эту херню в жизнь. Вспомнив самые незаслуженные претензии, Нэйт злорадно примерил к командующему все эпитеты, которыми Флоранс именует его самого, особенно «тупая железка». А ведь подходит! У генерала имплантов и металлических пластин было раза в два больше, чем у него самого.
– Что-то на работе? – невинно вопросил голосок Флоранс из дальнего угла комнаты.
Нэйт не ответил. Меньше всего ему хотелось слушать очередные оскорбления от соплюхи из банды нечёсаных бомжей, именующих себя гордым словом «Сопротивление». Нахрена он вообще притащил к себе домой это недоразумение! Ну как же, что мужики скажут! Повёлся на «слабо», как пацан. А теперь терпи её. Отпустить обратно нельзя, она ж сестра главного бомжары. Сдать в спецприёмник – жалко. Хлипкая, её личный состав как начнёт приходовать, так девчонка уже на втором заходе откинется. Перед мысленным взором встала тонкокостная фигура, и Нэйт поморщился. Ну куда такое годится? «Сопротивляться» должны девушки крепкие, способные выдержать роту, а потом встать как ни в чём не бывало и устроить диверсию в спецприёмнике. А эта что? Тощая, мелкая, только глазищами хлопает и попискивает, как она ненавидит Синдикат. Одно слово – недоразумение.
И шуршание её раздражало. Вот чего она там копается?!
– Иди к себе. Я хочу отдохнуть.
– А мне плевать, чего ты хочешь, – пискнуло в ответ.
Нэйт вздохнул и зажмурился сильнее. Нет покоя ни на работе, ни дома.
Да и ладно, тогда ему тоже плевать. Он поёрзал на диване, устраиваясь поудобнее, вытянул руки вдоль спинки. К чёрту девчонку, генерала и вообще всё. Сейчас полежать, потом душ – наконец-то снять униформу, – перекусить и… Дальше мысли Нэйта застопорились, вернувшись к позавчерашним событиям, когда навязанная ему революционерка устроила диверсию на кухне: микроволновку закоротило, провод загорелся, шоколадный пирог разметало по стенам. И ведь даже не попыталась убрать, просто спряталась в отведённой ей комнате под одеяло и сидела там до ночи.
Шорохи переместились ближе. Чувствительный нос Нэйта уловил неожиданный букет: тонкий шлейф алкоголя и парфюма. Не духи, скорее, шампунь или крем для тела. Смотрите-ка, голодранка открыла для себя радости цивилизации. Не то чтобы его волновало, чем Флоранс занимается в его отсутствие… Однако мысль, в которой соединились обнажённое девичье тело, его ванная и ароматная пена, была… интересной.
– Как насчёт выпить? Это поможет расслабиться.
Тон у девчонки подозрительно любезный. Словно задумала какую-то пакость.
Он снова промолчал. Если не отвечать, рано или поздно ей надоест.
Царапающее слух шуршание приблизилось ещё, диван справа чуть прогнулся под пичужным весом Флоранс. А в следующее мгновение ему в нос ткнулось такое сочетание приторно-сладкой отдушки и резко-спиртовых испарений, что в носу засвербело и Нэйт автоматически отмахнулся. Всё-таки пришлось открыть глаза – как раз чтобы проследить, как сверкающая шоколадным стеклом бутылка пролетела через комнату и хряпнулась о стену. По серой краске потекли неприглядные тёмные дорожки. Фу, даже с такого расстояния пойло выглядит липким, сахарным.
Нэйт перевёл взгляд на девчонку. На ней почему-то было платье. Вот что издавало этот звук. Коричневое с извивами золотых нитей, обтягивающий корсаж с открытыми плечами, топорщащаяся многослойная юбка – ткань блестящая и жёсткая, как крылья жука, и шуршит так же противно. Не обращая внимания на разбитую бутылку, Флоранс улыбалась со странным выражением. Шкодливым?..
– Не любишь шоколадный ликёр, железка? А что же ты пьёшь? Дай угадаю, – она передразнила басом: – Только рафинированное машинное масло.
В голове Нэйта зашевелились подозрения. Прищурившись, он тоже изобразил пародийно-суровый бас:
– Как насчёт только виски? Есть такое в меню?
– Минутку, – деловито отозвалась девушка.
Взметнулась с дивана с шорохом и золотыми искрами – будто жук взлетел, – поскакала к дальнему креслу. Там лежал дисплей.
Писк доставки – и руку Флоранс оттягивает массивная квадратная бутылка с густо-жёлтым содержимым. Ясно-ясненько. Наглая революционерка добралась до его финансов. И смотрит так насмешливо, ждёт реакции. Какой, интересно? Что он наорёт? Ударит? Порвёт это платье? Интересно, сколько оно стоит? Половину месячной зарплаты? Больше? Нэйт не разбирался в платьях, но при взгляде на конкретно это – почему-то и правда руки чесались его сорвать, слишком уж раздражающе шелестит. Однако он не доставит Флоранс такого удовольствия.
