Читать онлайн полностью бесплатно Эмма Донохью - Комната

Комната

Что такое свобода. И кто свободнее – человек, ни разу в жизни не покидавший четырех стен, в которых родился, и черпающий знания об окружающем мире из книг и через экран телевизора.

Книга издана в 2017 году.

Emma Donoghue

Room


© 2010 by Emma Donoghue Ltd

© Перевод ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Издание на русском языке, оформление ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА®

* * *

Посвящаю Финну и Уне, лучшим моим произведениям

Сколько я перенес тревог!
И вот ты спокойно спишь;
Во сне видишь мрачный лес
в отлитой из бронзы тьме,
и в ней ты лежишь одна,
недвижно и тихо.
Симонид. Даная[1]

Глава 1. Подарки

Сегодня мне исполнилось пять лет. Когда я засыпал вечером в шкафу, мне было еще четыре, но, проснувшись ночью в кровати, я стал уже пятилетним, чушь какая-то. До этого мне было три года, а еще раньше – два, один и ноль.

– А у меня был минус?

– Что? – спрашивает Ма, сильно потягиваясь.

– На небесах. Был ли у меня минус один год, минус два, минус три?

– Не-а, счет начался только после того, как ты спустился на землю.

– Через окно на крыше. И тебе было очень тоскливо, пока я не завелся в твоем животике.

– И не говори. – Ма свешивается с кровати и включает лампу. Со звуком вуш вся комната освещается.

Я вовремя успеваю закрыть глаза, потом быстро открываю один, а за ним и второй глаз.

– Я себе все глаза выплакала, – говорит Ма. – Я лежала и считала секунды.

– И сколько же у тебя получилось секунд? – спрашиваю я.

– Много-много миллионов.

– Нет, ты скажи точно, сколько миллионов?

– Да я уж и счет им потеряла, – отвечает она.

– Тогда ты стала все время думать о своем яйце и вскоре растолстела.

Ма улыбается:

– Я чувствовала, как ты там толкаешься.

– А во что я толкался?

– В меня, конечно.

В этом месте я всегда смеюсь.

– Ты толкался изнутри, бум-бум. – Ма поднимает свою футболку, в которой она спит, и несколько раз с силой надувает живот. – И тогда я подумала: «Это Джек выходит наружу». А утром ты с широко раскрытыми глазами выскользнул на ковер.

Я смотрю на ковер, весь в красных, коричневых и черных зигзагах, обвивающих друг друга. На нем виднеется пятно, которое я нечаянно посадил во время своего рождения.

– А потом ты перерезала шнур, и я стал свободен, – говорю я Ма. – А потом я превратился в мальчика.

– Да ты уже сразу был мальчиком. – Она встает с кровати и включает обогреватель, чтобы согреть в комнате воздух.

Я думаю, что он, должно быть, не приходил вчера вечером после девяти, поскольку, когда он является, воздух в комнате немного меняется. Но спрашивать у Ма я не стал.

– Скажи мне, мистер Пятилетний, когда ты хочешь получить подарок – сейчас или после завтрака?

– А что это за подарок, скажи?

– Я знаю, что ты сгораешь от любопытства, – отвечает Ма, – но только не грызи ногти, ведь в дырочку могут пролезть микробы.

– И тогда я заболею, как в три года, когда у меня были температура и понос?

– Еще хуже, – отвечает Ма, – от микробов можно умереть.

– И раньше времени отправиться на небеса?

– А ты все равно продолжаешь грызть. – Ма отнимает мою руку ото рта.

– Прости. – Я засовываю провинившуюся руку под себя. – Назови меня еще раз мистером Пятилетним.

– Ну так как, мистер Пятилетний, сейчас или попозже?

Я запрыгиваю на кресло-качалку, чтобы посмотреть на часы. Они показывают 7:14. Не держась за ручки, я катаюсь на кресле-качалке, как на скейтборде, а потом перепрыгиваю на одеяло, представляя себе, что качусь теперь на сноуборде.

– А когда надо получать подарки?

– Когда тебе захочется. Давай я выберу за тебя, – предлагает Ма.

– Нет, мне уже пять, и я сам выберу. – Мои пальцы снова тянутся ко рту, но я засовываю их в изгиб локтя и крепко сжимаю. – Я выбираю сейчас.

Ма вытаскивает что-то из-под подушки, я думаю, она спрятала это, чтобы я не увидел. Это рулон разлинованной бумаги, обвязанный пурпурной ленточкой от шоколадок, которые мы получили на Рождество.

– Разверни его, – говорит Ма. – Только осторожно.

Я распутываю узел и разворачиваю бумагу – это рисунок, сделанный простым карандашом и нераскрашенный. Я сначала не понимаю, что это за рисунок, но потом до меня доходит.

– Так это же я! – Как в зеркале, только крупнее – моя голова, плечо и рука в рукаве футболки, в которой я сплю. – А почему это у меня глаза закрыты?

– Потому что я рисовала тебя ночью.

– Как же ты сделала рисунок, если ты спала?

– Нет, я не спала. Вчера утром и позавчера и за день до этого я включала лампу и рисовала тебя. – Но тут она перестает улыбаться. – В чем дело, Джек? Тебе не нравится подарок?

– Нет, мне не нравится, что ты не спала, когда я спал.

– Ну я же не могла рисовать тебя, когда ты бодрствовал, иначе бы это не было сюрпризом. – Ма ждет моего ответа. – А я думала, ты любишь сюрпризы.

– Я предпочитаю такие сюрпризы, о которых я знаю.

Ма издает короткий смешок.

Я залезаю на качалку, чтобы вытащить кнопку из набора, лежащего на полке. Минус одна означает, что теперь от пяти кнопок остался ноль. Когда-то их было шесть, но одна куда-то пропала. На одной кнопке держится картина «Великие шедевры западного искусства № 3: Богородица с младенцем, св. Анной и св. Иоанном Крестителем», которая висит позади качалки; на другой – «Великие шедевры западного искусства № 8: Впечатление: Восход», рядом с ванной; на третьей – картина с безумной лошадью, под названием «Великие шедевры западного искусства № 11: Герника». Мы получили эти шедевры вместе с коробками овсянки, но осьминога я нарисовал сам – это мой лучший рисунок, сделанный в марте; правда, из-за горячего воздуха, поднимающегося над ванной, он слегка покоробился. Я прикрепляю мамин сюрприз к пробковой плитке, расположенной в самом центре над кроватью, но она качает головой:



Другие книги автора Эмма Донохью
Ваши рекомендации