Habent sua fata libelli – «У книг, так же, как и у людей, есть своя судьба».
Этой повести могло и не быть, если бы однажды снежным декабрьским вечером я не натолкнулась случайно на старый пожелтевший ежедневник.
Расскажу все по порядку.
Разбирая накануне новогодних праздников в моей московской квартире в комнате родителей стеллажи, с мыслью – выбросить перед новым годом ненужное старье, я заметила под «Самоучителем игры на гитаре», 1970 года издания две толстых тетради. Одна из них оказалась календарем с надписью «Москва» за 1972 год, а другая – с зеленой дерматиновой обложкой – общей тетрадью в клеточку. Это были записки моего отца, Ветчинкина Николая Васильевича, о его жизни в эвакуации в Татарстане.
Красивым, ровным почерком, чернилами, а где-то и простым карандашом, рукой отца описывались разные события из его детства. Военное и послевоенное время – начиная с сорок четвертого и заканчивая сорок девятым годом.
Поначалу я не поняла, какое сокровище попало мне в руки. Отца не стало более 17 лет назад.
Он написал свои записки без хронологической последовательности, очевидно, «по мере вспоминания» событий. Это не было дневником или же какой-то подготовленной к печати рукописью, нет. Скорее, просто фиксацией определенных происшествий, важных для ребенка военных лет, его встречи, люди, места.
Во время чтения этих детских историй на потемневших от времени страницах в моей памяти всплывали беседы с отцом, а также то, что мне рассказывали о семье бабушки и дед. Знакомясь с папиными мемуарами, я как бы вступала во внутренний диалог с ним, мысленно разговаривала и с моими близкими.
Так я решила написать эту книгу и посвятить ее всем тем, чье детство пришлось на время той страшной войны и послевоенные годы.
Отец перечисляет имена своих реальных друзей, учителей, указывает конкретные географические названия. Когда я только начала работать над книгой, мне хотелось изменить, убрать всю конкретику – ведь нельзя же строго считать эти записки документом эпохи, невозможно и поручиться за то, что именно говорили когда-то герои нашей повести на самом деле. А потом я решила, что пусть будет так, как в рукописном тексте у отца!
Каждый год исчезает с карты и из нашей памяти какой-нибудь населенный пункт, уходят люди.
До сих пор в Татарстане, однако, течет речка Ик, сохранился поселок Русский каран, село Николаевка и райцентр Старая Матвеевка, остались школы, клубы, поля, леса, где, вероятно, бывал и мой отец. Возможно, жив еще кто-то из тех детей войны, а может быть, даже из учителей – его современников. Невзирая на все ужасы Великой Отечественной войны, через которые прошли герои этой книги, их жизнь полна глубокого прекрасного смысла, наполнена позитивом и оптимизмом. Мы грустим и смеемся вместе с ними, ждем с фронта родных, оплакиваем погибших, работаем в поле, ловим рыбу, читаем при свете керосиновой лампы, смотрим кино и играем в шахматы. Пусть эта книга, написанная в жанре художественно-документальной повести, станет литературной памятью о них, таких далеких и таких родных.
Живя в современном, быстро меняющемся обществе, наполненном событиями, всегда находящими моментальное отражение в интернете и на просторах соцсетей, резонанс в чатах, в лайках и комментариях, в виртуальных словесных «баттлах» с искусственным интеллектом, я, благодаря вновь обретенному общению с отцом, поняла, что человеческие ценности остаются неизменными. Сегодня, как и тогда, восемьдесят лет назад, мальчишки хотят быть похожими на героев, грезят о небе и покорении космоса, возятся с техникой, машинами и так же верят в свою мечту.
Меняется антураж, внешняя сторона жизни, но по-прежнему важны честная дружба, верная любовь, надежная семья, искренняя страсть к познанию нового. Так было и так будет всегда!
Спасибо тебе, отец, что через столько лет ты дал нам заглянуть в твой многообразный мир!
Москва, 2024 год
Автор
Глава 1
Полгода до окончания войны
Я, побывавший там, где вы не бывали,
Я, повидавший то, чего вы не видали,
Я, уже ТАМ стоявший одной ногою,
Я говорю вам – жизнь все равно прекрасна.
Да, говорю я, жизнь все равно прекрасна,
Даже когда трудна и когда опасна,
Даже когда несносна, почти ужасна,
Жизнь, говорю я, жизнь все равно прекрасна.
Юрий Левитанский.
Послание юным друзьям
В небольшом татарском поселке под необычным названием Русский Каран главным местом была изба-читальня. Собственно, единственным местом, таким своего рода культурным центром, объединявшим и клуб, и библиотеку, и общественное место встреч, где можно было радио послушать. Дети там собирались после школы, а взрослые – эвакуированные и местные – заглядывали в воскресенье. Заведовал избой-читальней двадцатидвухлетний инвалид, дядя Миша. На войне дядя Миша был сильно ранен в ногу, быстро ходить не мог и к военной службе был не годен. Зато в тылу, в деревне, фронтовика ценили и уважали, для любой работы руки мужские нужны, да и образованный человек тоже редкость. Вот и трудился дядя Миша с раннего утра в колхозе, а с обеда с детишками в избе-читальне занимался. Шел 1944 год…
