В начале 2006 года на мой адрес пришло письмо из далекой Югры от заведующего музеем Октябрьской школы, которую я окончил полвека назад. Начиналось оно словами: «Если Вам хочется хоть ненадолго возвратиться в детство, вспомнить о школьных годах, встретиться с одноклассниками и учителями – мы можем Вам помочь…»
Я с удовольствием откликнулся на это приглашение. Так состоялась моя поездка в Сибирь на юбилейный вечер выпускников средней школы в Октябрьское на реке Оби, в далекой Югре. При встрече со школьными друзьями, посещении местного краеведческого музея появилась мысль написать воспоминания о времени, проведенном на могучей сибирской реке Оби, в честь которой был назван знаменитый корабль – бывший флагман советской антарктической экспедиции – дизель-электроход «Обь», совершивший двадцать походов к берегам Белого континента, и где мне посчастливилось служить.
Я не ставил перед собой задачи рассказать историю Обского Севера, а пытался показать людей этого прекрасного края, который в конце двадцатых – начале тридцатых, а потом в сороковые годы прошлого столетия являлся местом ссылки народов России, очутившихся в водовороте большевистских реформ, породивших не только братоубийственную Гражданскую войну, но и человеконенавистническую идеологию классовой борьбы, обернувшейся новыми многочисленными жертвами. В результате произошел раскол общества на своих и чужих, ставших впоследствии изгоями, для которых север реки Обь превратился в обетованную землю, а для их детей и внуков стал малой исторической родиной.
Вот где нам посчастливилось родиться, Где на всю жизнь, до смерти мы нашли Ту горсть земли, которая годится, Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Константин Симонов
Трудно садиться за мемуары, обращаясь к воспоминаниям детства и юности по прошествии более полувека. Однако не судите меня строго, я попытаюсь упорядочить их, опираясь, как на вехи, на воспоминания, связанные с наиболее интересными случаями и эпизодами своей жизни, начиная с раннего детства.
Родился я в 1939 году на берегу могучей сибирской реки Обь, в бассейне которой находится богатейший углеводородами район России, его по праву можно было бы назвать «сибирским Клондайком».
В пору моего детства это был глухой, полудикий край. За время советской власти название региона менялось трижды. В конце двадцатых годов прошлого века он назывался Остяко-Вогульским национальным округом Омской области, позже именовался Ханты-Мансийским национальным округом, но уже Тюменской области, а конце прошлого века стал Ханты-Мансийским автономным округом – Югра и обрел статус субъекта Российской Федерации. Район же, расположенный в сибирской глубинке на древней Югорской земле между Ханты-Мансийском и Березовым, соответственно назывался Кандинским, затем Микояновским, а позже Октябрьским, с административным центром в одноименном поселке. Кроме залежей углеводородов край богат ценными промысловыми видами рыб, пушниной и лесом. Эти земли в XV–XVI веках принадлежали племенам хантов и манси, создавшим Кодское княжество. После похода дружины Ермака и покорения Сибири в конце XVI века здесь возникло крепостное казачье укрепление Кодек с деревянной церковью – первое русское поселение в этом крае. В 1653 году в Кодеком городке грамотой царя Алексия Михайловича был учрежден Кодский Троицкий монастырь, главным монастырским храмом которого являлась деревянная церковь во имя Живоначальной Троицы с шатровым покрытием, двумя приделами и небольшой бревенчатой оградой. И только в 1844 году на Обском Севере открылась первая школа.
Поселок Октябрьское
Но вот к власти пришли большевики, началась коллективизация и «раскулачивание» крестьян. Деды мои были репрессированы и вместе с детьми сосланы «из Сибири в Сибирь». Место поселения не было обозначено и выбрано, по сути дела, случайно: замерзающий конвой, сопровождавший ссыльный обоз в февральские морозы по студеной промерзшей Оби, был вынужден дать команду остановиться, валить дикий лес и рубить из него сибирские хаты. По рассказам старожилов, после вырубки леса оставались крепкие пни, уборка которых производилась через раскорчевку – самый тяжелый ручной труд. От такого непосильного труда и недоедания погибли многие переселенцы. В первую очередь строилась комендатура, затем бараки, больница с магазином и школа. Так, наверное, образовывался не только поселок Заречное, где я родился, но и другие многочисленные поселения ссыльных и «раскулаченных» крестьян.
Мой дед по отцовской линии Сергей Иванович Утусиков после окончания империалистической войны и революции, будучи сибирским казаком, возвратился домой в Курганскую губернию, где проживали все его родственники. Вернувшись на родину, занялся обычным крестьянским трудом.
В деревне к этому времени остались одни лишь старики да дети. При наступлении Красной армии адмирал Колчак объявил мобилизацию мужского населения, и деду пришлось формировать полк. Однако, как старый вояка, дед, видя явный перевес наступающих и понимая бессмысленность братоубийства, сдал полк красным. По логике вещей такой поступок казака должен был быть зачтен большевиками. Но по доносу «соседей-доброжелателей» дед был арестован органами НКВД. Этот арест положил начало последующим мытарствам, завершившимся потерей третьего, младшего сына, Николая, когда семью отправили по этапу в ссылку. Такие были страшные времена и таковы нравы эпохи большевизма.
