Небольшая горстка выживших во главе с принцем Лексаром – вот и всё, что осталось от оппозиции. Грандиозные планы разрушились о неудачную попытку открытого мятежа.
На стороне Его Высочества была справедливость. Народ, слуги. Улицы громили воодушевленные инферны, обуреваемые гневом и яростью. Во дворце бушевали горничные, сжигая помещения дотла. Королевские повара уничтожали съестные припасы. Гувернанты, кормилицы, библиотекари… все, кому не была безразлична судьба королевства и грядущих поколений, вступали в противостояниесо стражей, но выходили из него трупами, разбросанными по полу, с неестественно вывернутыми конечностями.
На стороне короля Сетаниса были те, кто боялись короля Сетаниса. Сильнее, нежели своего бессилия перед новыми порядками господина, провозгласившего себя единоличным правителем Атаэлима. Сперва подмявшего совет Высших демонов под себя, а затем вовсе его распустившего.
Неудовольствие инфернов для короля оказалось реакцией вполне предсказуемой. К мятежу готовились. Лексар же не учел этого и поплатился за собственную недальновидность.
– Кажись, мы в полной…
– Жеман!
– …в ней самой, Вашсочство. Не время думать о девственных ушках женщин и детей.
Старший королевский повар еще раз схватился за тяжелые кольца главных дверей, напряг каждый мускул, выжал максимум из оставшихся сил. Заперто. С той стороны заперто. Тварьё. Обречь всех этих инфернов, желающих жить в мире, на гибель в мясорубке. Только король Сетанис не чурается подобных вещей. Гореть ему в вечном пекле сто тысяч лет. И еще по сотне тысяч за каждого, кто пал и еще падет в неравной войне.
– Что дальше, Вашсочство? – оставив тщетные попытки, Жеман с усталой усмешкой обернулся к принцу. – Сразу помирать пойдем за ваше дело… как его там?.. правое! Или затаимся где-нибудь, чтобы прослушать заключительную речь? Не то чтобы я не хотел внимать вашим высокопарным речам до последнего, но лучше бы…
Лязг доспехов раздался из полумрака. Заключил беглецов в полукруг, заставил сбиться в еще более плотную кучку, прижаться друг к другу.
– …сейчас? – развел повар руками. – Быстро. А как воры на кухню повадятся, так ни одного не видно, не слышно. Стражи, матерей ваших, правопорядка.
Взгляд принца лихорадочно скользил от одного стражника к другому.
Им отрезали все дороги. В угол загнали, как крыс. Казалось бы, ни единого пути не осталось для отступления. Но как бы не так, король Сетанис. Как бы не так. У Лексара оставался последний козырь в рукаве.
– Я обещал вам, что все останутся живы, – процедил демон сквозь зубы. – Значит останутся.
– А еще ты обещал мне выделить один выходной в неделю, – скрестив руки на груди, хохотнул Жеман.
– Он тоже… будет…
Повар удивленно вскинул брови, заметив, как напрягся принц. Вены вздулись на его висках, в глазах полопались капилляры, да так, что склеры моментально окрасились в цвет бордо.
Новый запах перебил запахи затхлости и крови – сладкий, манящий, с тонкими нотками парфюма, свежей выпечки и… эмоций. Полный спектр возбуждающих тело и душу эмоций, начиная безудержной радостью и заканчивая беспросветным горем. Они волной хлынули на Жемана, вызывая обильное слюноотделение. Побуждая ступить в круговерть возникшего за спиной портала. Но демон ждал. Терпеливо ждал приказала своего принца.
– Я вернусь, – вскинул Лексар окровавленный кулак. Когти впивались в грязную ладонь. – Спрячьте рога и хвосты, – с леденящим спокойствием обратился он к своим. – Мы отправляемся туда, где инфернов не существует.
Глава 1. Увидеть Париж и обалдеть
– Ох, мамочки…
Говорят, мечты имеют свойство сбываться. Стоя перед одним из величайших архитектурных сооружений мира в плотной толпе шумных туристов, изнывая от жары и с тяжелой сумкой наперевес, я ощущала себя счастливейшим на свете человеком. Кто-то может возразить, мол, по телевизору или на фотографиях в интернете Эйфелева башня выглядит куда более торжественно. Однако для меня, скромной девушки из российского поселка городского типа, Эйфелева башня – чудо расчудесное. И по телевизору, и на фотографиях, и в жизни.
– Простите, вы не могли бы меня сфотографировать? – приблизилась к компании молодых людей, рассевшихся на зеленой травке и щебетавших между собой на французском.
Французский язык я изучала несколько лет, не без труда, истерик и слёз достигнув продвинутого уровня. По крайней мере, сериалы в оригинальной озвучке теперь смотрела без подсказок онлайн переводчика.
– Конечно, – улыбнулась мне девушка в ярком сарафане.
Меня поняли! На глаза аж слезы навернулись. Избавиться бы еще от русского акцента, но такие вещи проходят не сразу, а во время активного общения с носителями. Что ж, буду практиковаться!
– Улыбочку!
Стоит ли говорить, что одной фотографией мы не ограничились? Целая фотосессия, растянувшаяся минут на десять, стремительно забивала память моего смартфона. Ничего. Удалю потом неудавшиеся кадры, и устрою такую же напротив собора Парижской Богоматери. И рядом с Лувром, и еще…
Блин, а времени-то сколько?
От души поблагодарила француженку, вернула телефон, взглянула на экран…
Половина двенадцатого! Вот специально же выбрала ранний рейс, чтобы успеть как можно больше, однако дорожные пробки с чувством плевали в душу любому. И туристам, и парижанам. Ну и мне, поскольку я не относилась ни к первым, ни ко вторым.
