– Говорили, что от простуды помогает колючая липучка. Ты веришь в народную медицину? – Райгуль оторвала глаза от мобильного телефона и с заботливым видом взглянула на Даригу. Та усмехнулась в ответ.
– Надо же было тебе сказать самое неприятное для меня слово*. Я с детства знаю эту колючую липучку. Но о том, что она может излечивать от разных болезней, слышу впервые. Когда отец возвращался с поля, мы бежали счищать налипшие на его штанины колючки этой самой липучки. Счастливое было время! – Дарига вздохнула, сбрасывая с себя томление по прошлому, быстро поднялась и начала приводить в порядок магазинные товары.
– Итак, липучка оказалась лекарственной травой, но где взять ее в городе? – Райгуль все еще была во власти телефона. Она с давних пор приходилась Дариге подругой, поэтому довольно свободно держалась с ней, и в работе, и в вопросах ее личной жизни.
– Я не пью лекарств от легкой простуды, – сказала Дарига, облачая манекен в модное платье. – А когда была моложе, вообще не считала простуду болезнью… Коротка молодость, как козий хвост. Только исполнится пятнадцать, робко поднимешь головку, как маковый первоцвет, а тут уже и восемнадцать на пороге. Потом учеба, то да сё, в погоне за мечтами не заметила, как двадцать пять минуло. Не захотела работать за гроши и в тридцать лет открыла магазин. С тех пор вот с десяток лет пролетело, как один день. Да и любви-то не довелось испытать по молодости, такой, чтобы гореть в ее пламени.
– Берегись, говорят, любовь в сорок бывает нешуточной. – На эти слова Райгуль, сказанные с явной усмешкой, Дарига решила не реагировать. Для того, чтобы она разгневалась всерьез, нужна была более веская причина. «Ну и характер у тебя, скорее земля сдвинется с места, но не ты! Вылитая бабушка-нагаши**. Она была бесстрашная, сколько было в ней мощи! Могла выстоять перед испытаниями, которые сломили бы иных мужчин», – так мать делилась с дочерью, рассказывая о собственной матери. Возможно, и вправду Дарига унаследовала спокойный характер бабушки, поскольку никогда не проявляла сугубо женской привычки вспыхивать по любому поводу.
– Помнишь мою одноклассницу Санду? Я слышала, что она сходила в экоцентр и забеременела. Хоть и сорок ей, а ребенка родить хочет. – Поняв, к чему клонит Райгуль, Дарига оборвала разговор.
– Давай будем работать, – сказала она и замолчала, проверяя счета.
«С твоим резким характером вряд ли в этой жизни кто-то замуж тебя возьмет», – подумала мстительно Райгуль, обиженная на подругу за то, что та не поддержала такую животрепещущую тему. Она мысленно отчитала ее и нехотя принялась за работу.
* липучка по-казахски «карыкыз», что означает «старая дева».
**нагаши – родственница по материнской линии.
Вскоре Дарига подняла голову от бумаг и стала собираться. Райгуль показалось, что у нее какой-то, неизвестный ей, план. «Или парня себе нашла?», – вспыхнула в голове завистливая мысль. Внутри у женщины все завертелось-закружилось. Райгуль знала об этих неприглядных свойствах своего характера, но не считала их постыдными. И исправляться не стремилась. Этот взрыв чувств назывался на ее языке «женская зависть». Разве не живет она в глубине сердца каждой женщины? Разве одна Райгуль завидует подруге, а иногда даже родной сестренке? Молодая женщина скрыла возникшую зависть за бесстрастным выражением лица. Это она умела делать.
– Потом скажу, – обронила на ходу Дарига. Райгуль долго смотрела ей вслед, пронизывая взглядом ее изящную фигуру. Даже не верилось, что подруга не сегодня-завтра ступит на порог сорока лет. Она была стройна, выше среднего роста, из тех женщин, которые с годами не набирают веса. Любая одежда сидела на ней, будто влитая. А как подчеркивали белизну ее лица смолисто-черные волосы! И ведь в салоны красоты не ходила, и спортом не занималась. Словом, господь не обделил Даригу красотой и шармом. «Но сколько ты будешь щеголять? Все равно годы свое возьмут. Лицо твое покроется морщинами, и станешь ты несуразной, как изделие неумехи», – подумала Райгуль и, налив себе чаю, принялась усмирять свою безымянную злобу. Однако горячий чай не погасил того безвестного огня, и Райгуль осталась под гнетом этого двойственного состояния.
– Что тебе сделала Дарига? – произнес едва слышно тонкий голосок внутри нее.
– Она сама разбудила мою зависть. Красиво одевается, солидно говорит, пользуется уважением людей. Да и бизнес у нее кипит.
– А кто заботился о тебе, когда ты после развода с мужем осталась на улице? Кто месяцами оплачивал арендную плату за квартиру? – внутренний голос крепчал. Он словно хотел добить ее чередой вопросов. Но Райгуль ничего не стоило найти дерзкий ответ на любой вызов.
– Вроде подруга, а ведь не спросила у меня: «Почему разошлась с мужем?». Да, оплачивала она аренду квартиры, но разве потом не вычислила всё из моей зарплаты?
– Когда после развода ты осталась без работы, она, ни слова не говоря, приняла тебя продавцом. За это ее укоряешь? – дождавшись удобного момента, спросил голос, исходивший из сердца женщины.
– Дело в том, что мужской характер Дариги только я могу вынести. Поэтому она и взяла меня на работу, – парировал рассудок Райгуль, и ее внутренний голос сдался. Раздосадованный своим поражением в перепалке с рассудком, тонкий голосок сердца ослабел и вскоре совсем умолк.
