Город рос, что называется, не по дням, а по часам. В первую очередь, как и было обещано жрецам, возвели храмовый комплекс, на что потратили все следующее лето пятьсот пятьдесят шестого года. Причин тому, что на одно здание ушло три месяца имелось несколько.
Во-первых, здание получилось все-таки не самым маленьким и если вытянуть его в одну линию из фигуры знака Рода (этакого отпечатка куриной лапы), то при ширине двадцать метров и в высоту двенадцать, в длину выходило около ста пятидесяти метров. И ведь это не пустая коробка как для главного храмового зала, в котором предстояло проводить моления да проповеди, остальные помещения сильно внутри поделены на более мелкие комнаты.
Русу для планировки внутренних объемов пришлось хорошенько постараться, задействовав все свои инженерные способности. Оно вроде и не сильно сложно с виду спроектировать все эти комнаты с аудиториями, но это пока до внутренних коммуникаций дело не доходит, а именно отопление и водоснабжение с канализацией.
Больше всего конечно намучился с отоплением. Дабы не строить печки и камины, чуть ли не в каждой комнате, он пошел по пути разветвленных воздуховодов-батарей, даже не дымоходов, ибо чистить такую систему от сажи… это тот еще геморрой с частичной разборкой всей системы.
Так что в подвальном помещении ставилась печка коя своим огнем и дымом нагревала стальные трубы-радиаторы, для чего они имели многочисленные пластинки-теплообменники словно лопатки на турбине, а те уже грели воздух, который расходился по воздуходувам-батареям нагревая в свою очередь их самих, а те уже грели воздух в помещениях. Не самая простая и эффективная в плане КПД технология, но рабочая, тем более что печка не только и не столько занималась отоплением, сколько работала на кухню для приготовления пищи, а так же на баню, поставляя туда в огромных объемах горячую воду.
Во-вторых, скорость строительства ограничивали производственные мощности. Тут не хватало как печей и мельниц для производства цемента, так и не поспевали поставщики извести. Хотя известь везли всю зиму, так что навезли целую гору, но улетала она, что называется, со свистом.
В-третьих, не имелось опыта столь масштабного строительства от слова совсем.
Поскольку это было первое возводимое здание, да еще столь масштабное, не говоря уже о его религиозной важности, то сделать так чтобы оно стало согласно поговорке о первом блине – комом, было недопустимо и Рус контролировал все процессы от начала и до конца, начиная от качества помола ингредиентов, обжига, качества помола клинкера, заливку цементной смеси в формы строительных блоков и конечно же саму укладку этих блоков, кои при размерности пятьдесят на двадцать пять и на двадцать пять имели три цилиндрических углубления диаметром пять сантиметров и глубиной в десять с одной стороны для снижения массы, ну и какая-никакая экономия материала.
В общем беготни получалось много, а нервов потрачено еще больше и чем выше поднимались стены, тем тревожнее становилось на душе. Хотя со строительной площадкой повезло в том плане, что грунт холма выбранного для будущего города-крепости оказался каменистым и значит можно было надеяться, что здание не начнет проседать то тут, то там, и не образуются трещины с последующим развалом постройки.
Ну и поскольку общий архитектурный стиль Рус выбрал как готический, то такой элемент стены как контрфорс, тоже внушало надежду, что стены не поведет и не выгнет наружу под собственной массой несмотря на все ухищрения по облегчению строительных блоков.
Еще давило на нервы то обстоятельство, что цемент производится все-таки кустарно и существовал немаленький риск, что с течением времени блоки напитав сырости начнут разрушаться… все-таки не заводской из двадцать первого века высшего качества. Хотя тут Рус сделал все что мог, выбрав из сотен составов, что были им произведены экспериментально самый лучший по всем возможным параметрам.
«В конце концов, не боги горшки обжигают», – пытался он себя успокоить.
Видел он в свое время бетонное строение середины девятнадцатого века, так крепость бетонных блоков на зависть современным с железной арматурой. А тогда ведь производство цемента тоже можно назвать кустарным. В общем это обстоятельство внушало некоторую надежду на то, что и его бетон простоит не то, что века, а тысячелетия!
Понятно, что для строительства он изготовил несколько самых необходимых инструментов, такие как уровень со стеклянной колбочкой с водой и пузырьком воздуха внутри, и банальный отвес, плюс натягивались веревочки, чтобы не дай боги линии укладки не пошли волной.
Что до крыши, то Рус решил все же особо не экспериментировать и изготовил классическую керамическую черепицу. Правда глину для нее пришлось везти за тридевять земель из северных долин ибо в горах ничего подходящего не нашлось.
А чтобы здание не вызывало тоску своим серым цветом, то его конечно же чуть осветлили декоративными элементами из бетонных панелей с добавлением светлого песчаника, а кроме того, тут подсобили две девчушки Зара и Мила, что, став очень состоятельными невестами благодаря своему бисерному производству, продолжали заниматься стекольными экспериментами.
