«Что за черт?..» – с вялым беспокойством подумал Климов, чувствуя, что его грубо тормошат чьи-то руки.
Перед глазами все плыло, а сама картинка воспринималась стоп-кадрами, в голове шумело, присутствовала общая дезориентация, но он, хоть и с трудом все же смог разглядеть, как два человека в каких-то комбинезонах подхватив его за руки и ноги сняли с гостиничной кровати в египетском отеле, где он остановился по пути в Европу, и положили на пол. Впрочем, оказалось, что не на пол, а на носилки, ибо эти двое присели, после чего встали и Антон взлетел. Так же он заметил, что эти двое в костюмах медицинских работников скорой если судить по красному серпу на груди.
«Отравился чем-то? Или ковиднулся? Так вакцинировался же… – снова подумал он. – И потом, как узнали про мое состояние?..»
Но додумать эту мысль не получалось. Мысли вообще двигались тяжело, более того, пошли провалы в восприятии реальности, потому как в следующий раз он обнаружил себя внутри машины «скорой помощи». Только ничего сказать и спросить не успел, один из медиков приложил к его лицу кислородную маску и Антон вздохнув пару раз, снова отключился.
Очередное пробуждение. Его снова куда-то несли, перед глазами небо с редкими белесыми тучами. Кто-то что-то сказал, похоже заметили, что он опять в сознании, шедший рядом медик снова протянул к его лицу маску. Климов, даже с задурманенным сознанием наконец поняв, что это похищение, возможно, что его собираются разобрать на органы, попытался отвертеться от нее головой, но безуспешно. Тогда постарался не дышать, только имитировав дыхание и потом симулировать отключку, но не получилось. Тот, кто шел с баллоном с усыпляющим газом оказался профессионалом и сразу заметил уловку «пациента». В солнечное сплетение прилетел сильный удар, Антон скрючился от боли, рефлекторно выдохнув, а потом естественно глубоко вдохнул и снова уплыл в небытие, ибо на лице в этот момент снова оказалась маска.
Снова пробуждение. В ушах стоит гул самолетного двигателя, да и глаза через все ту же пелену подсказывают, что он в самолете, причем не один. Вот напротив еще несколько бедолаг связанных в креслах сидят. Еще удивился, что на голове нет мешка, чтобы похищенный ничего не заметил.
Впрочем, наоборот, все логично. Ибо глаза первыми выдают состояние человека. Да и какой смысл похитителям особо шифроваться если это «черные трансплантологи»? Их пациенты после потрошения не выживают. Сложно жить без почек, печени, сердца и легких, а так же без капли крови, особенно если она у тебя редкой группы.
Снова куда-то тащат. Нет, на этот раз везут на каталке по коридору, перед глазами солнцами проплывают лампы освещения, что подтверждало мысли о том, что его сейчас будут потрошить.
«Вот и имей после этого крепкое здоровье, – с трудом проскользнула мысль. – Был бы я сейчас больным, никто бы мной не заинтересовался…»
Снова беспамятство.
Но с новым пробуждением все резко изменилось. Мысли обрели кристальную четкость, казалось, он никогда раньше не мыслил столь ясно. Глаза тоже все хорошо видели и слух не подводил.
Климов обнаружил себя сидящим в одних трусах в каком-то кресле с надежно зафиксированными руками и ногами, а так же грудью, так что не дернуться. Голова тоже в тисках, не пошевелить. Только глазами и можно двигать.
Слева, на столике стоит мощный ноутбук, провода от которого тянулись как к датчикам, коими облепили его тело, так и к аппаратуре над головой. Ее он увидел в отражении большого зеркала напротив, как в американских «полицейских фильмах» в допросной. Чем-то эта штуковина напоминало то, куда по доброй воле сунул свою голову Шварц-ниггер в фильме «Вспомнить все», чтобы получить ложные воспоминания о том, как он прекрасно провел отпуск на Марсе.
– Клиент в норме, – прозвучало на английском.
Ну да, Антон Климов знал не только английский, но и французский и даже немного немецкий, его уже в школе учил. Мать с отцом у него происходили из дворянских родов, о чем он узнал только в девяностые, когда это не только стало можно обнародовать, но даже и модно искать дворянские корни. Все это время знание этих двух иностранных языков являлось обязательным в семьях предков, по линии матери изучали французский, по линии отца – английский. Так же его научили хорошо играть на всяких пианино с роялями, а главное – на гитаре. Этакий последний рубеж показывавший, что они не как все остальные, а на ступеньку выше – аристо.
– Что происходит? – спросил он все-таки, но по-русски.
Ему никто не ответил, подошедший человек в белом комбинезоне, только ввел ему в вену какой-то препарат, отчего Климов словил если не приход, то что-то похожее, в глазах замерцали разноцветные пятна, сознание одновременно поплыло и в то же время оставалось четким.
– Начинаем…
На голову опустили этот колпак со сложной электронной начинкой, а перед глазами поместили экран, на котором так же замерцали какие-то картинки. Это на некоторое время снова спровоцировало у него провал в восприятии реальности, а когда вновь пришел в себя услышал вполне русскую речь, чистую без тени акцента…
– …Антон ты решил вернуться на Родину, чтобы защитить ее от врагов… засевших в Московском Кремле… ты хочешь…
