Лето 1987 года выдалось чрезвычайно боевым. Рейды следовали один за другим, об отдыхе мечтать не приходилось, да никто и не мечтал. Каждый выход сопровождался боестолкновением и результатом, но на этот раз группа безуспешно бродила по сопкам уже третью ночь, и следующим утром, после выхода на заданное место, ровно в шесть утра разведчиков должны были забрать вертолеты. Десятки километров, проглоченные за трое суток, оказались пустопорожними. Возглавлял группу 21-летний лейтенант Латаев Сергей по прозвищу «Прикол». Прозвище ему было дано не за то, что он был такой уж шутник – так, в пределах нормы молодого циничного армейского коллектива. Просто день рождения у него был 1 апреля, что само по себе было приколом.
Одиннадцатая боевая операция лейтенанта Латаева подходил к концу. За пять месяцев службы здесь он успел прослыть везучим командиром: каждый его выход в «поле» заканчивался результатом, и что самое важное – без потерь. Бойцы рвались идти с ним в бой, так как награда за пару таких рейдов была почти гарантирована. Начиная с четвертого выхода, мудрый комбат исправно писал на лейтенанта представления к награде, понимая степень риска и мастерства молодого командира. Однако где-то в штабе с устным комментарием «мало прослужил» очередное представление летело в урну. Пока Латаеву было достаточно уважения бойцов и более опытных командиров, однако о награде ему все-таки мечталось.
Сергей понимал, что после очередной боевой операции запас везения становится все меньше и меньше, поэтому напряжение с каждым выходом росло. Вот и сейчас, неожиданно для самого себя, Латаев решил остановиться на соседней сопке, то есть, не доходя до условленной точки. Ночь выжалась прохладной и лунной, светло было совсем как днем, разве что свет был неестественно серебристым.
Боец головного дозора внезапно остановился и тут же присел, подняв согнутую в локте руку, остальные отреагировали разведчики мгновенно залегли. Лейтенант на корточках подобрался к головному дозору, высунул голову из-за валуна и посмотрел в направлении, обозначенном ефрейтором Ивановым. У подножья сопки, в неглубоком мандехе, стояла тентованная «барбухайка» с задранным капотом. Ефрейтор срывающимся от возбуждения голосом прошептал:
– Товарищ лейтенант, халява!
Латаев отрицательно помотал головой. Он уже привык в таких случаях полностью полагаться на интуицию. Как будто невидимая рука вела его все эти пять месяцев, помогая выжить самому и спасти жизни других.
Боец уже умоляющим тоном опять зашептал ему на ухо:
– Товарищ лейтенант, ну хоть бухнем разок из «мухи», – сказал он, имея в виду реактивную противотанковую гранату, – а потом поглядим, что будет.
Латаев внимательно смотрел вниз: рядом с машиной никого не было видно. В принципе, можно было согласиться на предложение бойца, риска особого не предполагалось, но голова сама собой снова мотнулась в знак твердого отказа.
Лейтенант вернулся к разведчикам и, обращаясь к заместителю командира взвода, громким шепотом, так, чтобы слышали все, сказал: – Сидим тут до рассвета, а с появлением вертолетов обозначим себя дымами – заметят нас, а там посмотрим… Тут и до площадки подскока недалече.
Уставшие бойцы сразу попадали спать, выставленное охранение добросовестно приступило к своим обязанностям. Латаев мгновенно заснул, и, как показалось, тут же проснулся от толчка в плечо.
– Ну, товарищ лейтенант, вы даете, – изумленно шептал боец из охранения.
Лейтенант не сразу понял, чем он вызвал такое восхищение, а когда увидел, в чем дело, изумился не меньше остальных. На всех вершинах сопок вокруг «барбухайки», включая ту, которая была их целью, сидели «духи». Свободная, то есть занятая ими, была единственной, наверное, потому что была тактически не выгодной. Это была хорошо организованная засада с приманкой в качестве «барбухайки».
– Петруха, – обращаясь к радисту, зашипел Сергей, – вызывай «грачей» и предупреди, что тут «бородатых» целый кагал.
Дважды радиста просить не пришлось, ведь это был вопрос спасения и его жизни тоже. Бойцы стали деловито готовиться к бою. Сергей прислонился к валуну спиной и тоже начал доставать пачки патронов. Понимая, что для него это будет не прицельная стрельба, а сплошное целеуказание, лейтенант стал снаряжать еще один магазин. Он распечатал сразу две пачки патронов, поочередно доставал патроны то из одной, то из другой – один трассер, один простой. Достал из подсумка гранату, разогнул чеку и положил перед собой, а в освободившийся подсумок ссыпал оставшиеся патроны.
Все происходило спокойно и размеренно, будто люди готовились к какой-нибудь мирной плотницкой работе, раскладывая инструмент, а не к кровопролитной схватке. Минут через десять все было готово. Сергей сидел, прикрыв глаза, и мысленно прокручивал возможные сценарии боя, изредка выглядывая из-за валуна, чтобы проконтролировать действия «бородачей».
Нарастающий грохот послужил командой к бою – в небе появилось звено «грачей». В первую очередь надо было обозначить себя, чтобы не попасть в собственную «мясорубку», и Латаев скомандовал: «Поджигай!»
И как только оранжевый дым набрал силу и в полном безветрии потянулся к небу, дал первую очередь трассерами в направлении господствующей вершины.
