Я потушила сигарету и взглянула на часы. Судя по времени, которое они показывали, моя клиентка уже должна была сидеть у меня как минимум полчаса, выкладывая свои проблемы. Терпеть не могу, когда опаздывают. Начинаю нервничать и злиться, чувствуя к своей персоне полное неуважение со стороны непунктуального человека.
Вернувшись в комнату, я завалилась на диван и щелкнула пультом телевизора. Красавица-синоптик с экрана предвещала очередное повышение температуры.
– И чему ж ты так лучезарно улыбаешься, милая, если сейчас уже тридцать пять градусов жары? – вслух высказалась я и переключила канал.
В этот момент раздался звонок. Ну, наконец-то! Только я вовсе не кинулась открывать. Наоборот, сладко потянулась, медленно сунула ноги в тапочки и не спеша направилась к входной двери. Раздался второй звонок, более настойчивый. Я внутренне просияла, представив, как теперь занервничала клиентка. Эта маленькая месть подняла мне настроение. Но оно тут же и упало, стоило только увидеть посетительницу.
Низенькая пожилая полная женщина в сатиновом платке, засаленном фланелевом платье и войлочных зеленых тапочках смерила меня странным, неодобрительным взглядом.
– Вы Иванова? – неожиданно громко каркнула она.
– Да-а, – с некоторым сомнением протянула я.
Нет, сомневалась я, конечно же, не в том, что моя фамилия Иванова, а в том, что передо мной именно та женщина, которая звонила вчера, договариваясь о встрече. Она похожа скорее на почтальоншу, максимум – на работницу жилищного управления. И уж на кого совсем не походит, так это на денежного клиента.
– Значит, я по адресу, – удовлетворенно кивнула тетка и переступила порог. – Так вот, деточка, – с любопытством рассматривая мой коридор и явно пока игнорируя меня саму, продолжила толстушка, – решила я к тебе со своим горем обратиться. Ты же ведь сыщик? А зовут меня Анна Федоровна.
Теперь Анна Федоровна взглядом знатока живописи вперилась в пейзажик, висевший над зеркалом. Я сокрушенно вздохнула. Это отвлекло ее.
– Да-да. Горе у меня, – повторила она мой вздох, обреченно покачала головой и потуже затянула платочек.
– Сочувствую, – процедила я сквозь зубы, поняв, что зря трачу свое драгоценное время.
Анна Федоровна, бесцеремонно обойдя меня, зашла в комнату и кряхтя опустилась в кресло.
– Ой, а ты, дочка, тоже «Санта-Барбару» смотришь? – радостно воскликнула она, посмотрев на меня теперь уважительно, но тут же снова уставившись в экран.
К сожалению, попадаются порой и такие, с позволения сказать, «клиенты». Пенсионеры, которым не дорог их заслуженный отдых и нервы окружающих. Анна Федоровна наверняка пришла с просьбой найти ее пропавшего кота, а заодно и развеять скуку.
– Так в чем же дело? – обошла я вниманием ее вопрос об осточертевшем всем, по моему мнению, сериале.
– А обокрали меня, – заявила она таким голосом, будто это сделала я. – Телевизер вынесли, «Березка» называется. Цветной. И ковер чисто шерстяной прямо со стены сняли, паразиты. А еще…
– Дело в том, Анна Федоровна, – вложив в интонацию как можно больше вежливости, прервала я ее, – что такими квартирными кражами я не занимаюсь.
– Что значит такими? – возмущенно вскинула она седые брови, и я поняла, что своими словами создала предпосылку для скандала, за которым она в общем-то и явилась.
– Это значит, уважаемая, что если бы у вас украли раритетную коллекцию нэцкэ или, скажем, колье Шарлотты, то, возможно – повторяю: возможно, – я бы и взялась за ваше дело. А так, увы, – развела я руками, изобразив на лице досаду, – все больше расследованием убийств занимаюсь.
Анна Федоровна явно не знала слов «раритет» и «нэцкэ», но зато быстренько решила, что над ней издеваются. Поэтому, встав с кресла и уперев руки в бока, скривилась в злобной гримасе.
– Ах, вот, значит, как! – выкрикнула она и начала краснеть от негодования. – Значит, к старикам никакого почтения? Значит…
– Так, минуточку! – жестом остановила я ее. – Есть альтернатива. Если вы готовы платить мне по моему тарифу, то есть двести долларов в день, то я согласна отыскать вашего обидчика и собственноручно притащить вам вашу «Березку», опасаясь надорвать живот.
– Сколько? – возопила Анна Федоровна. Я пожалела, что вступила с ней в конфликт, и, решив сменить тактику, спросила максимально вежливо и терпеливо:
– Вы в милицию обращались, милейшая?
Но «клиентка» не унималась.
– Двести долларов в день! – вопила клиентка. – Ну ты и хамка! Нахалка! И как таких земля носит? И не стыдно тебе? А ведь еще молодая какая!
– Вы заявление в милицию написали? – пытаясь сохранять спокойствие, повторила я вопрос.
– А тебе-то что?! Да на тебя саму надо в милицию жалобу написать! – все гуще багровея, визжала Анна Федоровна, потрясая морщинистым кулачком.
– Ну так пойдите и напишите, – не повышая тона, посоветовала я и указала на выход.
– Хорошо, хорошо, – махнула она рукой. – Напишу. Обязательно напишу. Ты еще за мной побегашь. Побегашь, побегашь. Ну и нахалка!
Так с угрозами она и удалилась.
Я облегченно вздохнула, заперев за ней дверь. Но сейчас же затрезвонил телефон, не дав мне времени успокоиться после неприятной сцены.
