ГЛАВА 1
13 июня
понедельник
Поезд медленно, словно с неохотой замедлял ход, и стук колес теперь стал нечастым, слегка ленивым, ничего общего с прежним бодрым ритмом, под который последние дни подстраивался ритм моего сердца. Мы с Катей, моей лучшей подругой и одноклассницей, обе уже сидели в полной боевой готовности на нижней полке, намертво вцепившись в свою поклажу.
Хотелось, наконец, выбраться из вагона, что за время поездки пропитался запахами лапши быстрого приготовления, несвежей одежды и той самой курицы в фольге. В итоге не то чтобы воняло… Просто было душно и с каждым часом все сильней хотелось попасть в душ. На пару часов. Плюс двое суток на виду у всех подряд для меня стали настоящим испытанием.
Почему только людям так нравится пялиться на других?
Терпеть не могу плацкарт.
Все-таки путешествие в общем вагоне посреди лета – такое себе удовольствие, особенно когда едешь вместе с одноклассниками. Незнакомым людям по большей части нет до тебя особенного дела, а вот знакомые – те вечно норовят подметить что-то эдакое, неприятное, чтобы после постоянно припоминать, а то и с радостью рассказывать всем желающим.
Наверное, поэтому я терпеть не могла школьные поездки, и, попробовав один раз еще в шестом классе, после упорно отказывалась тратить часть долгожданных каникул на такую форменную пытку, как бы ни увещевала мама, которая все твердила, что «нужно вливаться в коллектив».
Словно мне так нужен этот коллектив…
Лучше всего я себя чувствовала в компании пары друзей. Ну, хорошо, максимум троих друзей. Большее скопление народа только смущало и заставляло искать пути к отступлению.
Успешно избегать школьных поездок удавалось ровно до этого года, когда классная, ужасно довольная собой, сообщила, что нынешним летом отправиться предстоит аж в Санкт-Петербург. Туда наш класс почему-то не добрался.
Стоило Ксении Владимировне озвучить маршрут путешествия, как мне стало совершенно ясно, что на этот раз дезертировать не выйдет вообще никак. И вовсе не потому, что я заочно любила Питер.
На самом деле, никаких особенных чувств к Северной столице в моей душе не теплилось. Просто так вышло, что моя прабабка по материнской линии, жила в Ленинграде и была блокадницей. То ли ее по Дороге жизни вывезли из окруженного города, и после прадед с ней встретился, то ли прадед с прабабкой познакомился уже после того, как блокаду прорвали – тут у родственников имелись разные версии. Каждый член семьи норовил рассказать семейную легенду по-своему, так что я на всякий случай не верила никому.
В общем, как бы там на самом деле ни сложилось, баба Женя, ленинградка, в итоге вышла замуж, оказалась в Новосибирске, родила троих детей и умерла настолько рано, что даже внуки ее в живых не застали, не говоря уже о правнуках.
Судя по сохранившимся фотографиям, баба Женя отличалась невероятной красотой. Наверное, поэтому про нее любили вспоминать на встречах родственников по поводу и без как о некой семейной легенде.
В общем, как я и подозревала, мама загорелась идеей отправить единственное чадо посмотреть историческую родину, напрочь позабыв о том, что ни ей самой, ни бабушке Гале за всю жизнь так ни разу и не пришло в голову самим съездить в Питер. Хотя Москву и окрестности они благополучно посещали не раз и не два.
Попытку засунуть меня аж на целых девять дней в город, где постоянно или дождь, или ожидание дождя, я сочла форменным лицемерием и попранием моих законных прав на счастливое детство.
Состав последний раз дернулся и замер.
Приехали, наконец.
Классная и Лерка Шапошникова, которые два дня провели на полках напротив наших с Катей, тут же прилипли к окну, благо столик уже был убран. Я последовала их примеру.
Санкт-Петербург… Если честно, то с первого взгляда сильного впечатления он не произвел. Разницы с родным Новосибирском из окна поезда разглядеть не удалось, хотя я и старалась изо всех сил, памятуя о тех восторгах, которые непременно привозили с собой знакомые из Северной столицы. Честное слово, как будто существовал закон, что непременно следует говорить о Питере только самое хорошее, а иначе – расстрел.
Неподалеку от вокзала виднелась типовая коробка молла, сплошь бежевая облицовка с редкими вставками стекла. Ничего такого, чего я не видела прежде дома. Чуть дальше словно выцветшие под хмурым питерским небом новостройки с нависающими над ними как цапли строительными кранами. И строй готовых домов – сплошь одинаковые, серые и желтые. Форменная скука. Такой пейзаж надежд не вселял.
Если ради этого пришлось больше двух суток промучиться в плацкарте… то это откровенно глупо.
Класс медленно выгружался на перрон, вяло переругиваясь по пути. За время, проведенное в поезде, мы успели друг друга практически возненавидеть. За что? На самом деле, за все, включая то, что столько времени дышали одним воздухом.
Классная, Ксения Владимировна, с присоединившейся к ней школьной медсестрой, Софьей Валентиновной, сперва пыталась как-то успокоить подопечных, но старшие и сами успели порядком умаяться в дороге. Не пытаемся друг друга убить – и то ладно.
