Было около пяти часов вечера, когда в магазин «Сириус», что на привокзальной площади Арени, вошла молодая женщина и спросила продавщицу, когда пойдет автобус на Вышние Осьмаки.
Продавщица с натугой грохнула на прилавок ящик с пивными бутылками и вытаращилась на посетительницу.
Перед ней стояло воистину странное создание, а уж здесь, в этом магазине, который на самом деле был покосившимся и проржавевшим ангаром непонятного предназначения, и вовсе неуместное. Какие-то предприимчивые люди на скорую руку соорудили в ангаре стеллажи и прилавок, а над входом местный художник намалевал красивое слово «Сириус» в окружении пучка синей крапивы, символизировавшей хвост кометы. Какое отношение комета имела к звезде Сириус, не знал никто. Более того! Немалое количество народа пребывало в убеждении, что Сириус – это никакая не звезда, а новый сорт импортной жевательной резинки или шоколада, нечто среднее между «Сникерсом» и «Марсом»!
Однако, если бы продавщица была склонна рассуждать о звездах, она вполне могла бы предположить, что молодая женщина свалилась откуда-то оттуда, в этом своем платьице, сидевшем до того в обтяжку, что оно казалось нарисованным прямо на теле, с этой несусветной прической из локонов цвета бледного северного золота, с огромными дымчато-серыми глазами в обрамлении нарядных ресниц и с лицом воистину неземной красоты. И, разумеется, только пришелица со звезд могла интересоваться автобусом на Вышние Осьмаки!
– Христос с тобой, подруга, – по-свойски отмахнулась продавщица, затаривая пивом облезлую клеенчатую сумку, которую ей протягивал беззубый и лысый старикашка в мутной рубахе и рваных тренировочных штанах. На тощем морщинистом запястье было вытатуировано: Гена М. Пробела между именем и М. практически не осталось, так что казалось, старичка так и зовут: ГенаМ. Буквы были большие, яркие: наверное, у старичка уже начался необратимый склероз и он боялся забыть свое имя. – Какой автобус? До каких Осьмаков?
– Вышних. Ареневского района Нижегородской области, – испуганно уточнила неземная красавица. – Если станция Арень, то и район Ареневский, не правда ли?
– И район Ареневский, и область Нижегородская, а вот насчет Осьмаков я что-то не врублюсь…
– Да ты шо, Люська? – прошамкал ГенаМ. – Да это же деревня у болота, рядом с которой мафики себе базу построили в староверском скиту. Лет десять назад, как мы школу закончили, помнишь?
Молодая женщина недоверчиво уставилась на ГенаМа. Ведь она тоже заканчивала школу десять лет назад. Выходит, они с этим дедушкой ровесники? Да нет, не может такого быть. Наверное, он сидел в каждом классе по шесть лет. Или в Ареневском районе время идет в шесть раз быстрее, чем во всей остальной области?
Пришелице захотелось немедленно броситься прочь из магазина и вернуться в город, но она знала, что поезд уже ушел – последний сегодняшний поезд. Да и вообще, обратной дороги ей не было, только вперед…
– А, ну да! – вспомнила продавщица. – Точно, это ж Осьмаки и есть. Шестьдесят кэмэ отсюда. Только там уже давно все развалилось, нету никого народу, живут полторы старухи да старик какой-то, а остальные разъехались.
Молодая женщина подавила желание спросить, сколько лет назад окончили школу этот старик и его соседки-старухи, и еще раз робко поинтересовалась насчет транспорта.
– А нету туда никакого транспорта, – почему-то радостно сообщила продавщица. – Только пешочком и можно добраться до этих самых Осьмаков.
Красавица потупила взор. Она была обута в немыслимое сплетение ремешков, охватывающих божественные ножки чуть не до колена. Ремешки крепились к пятнадцатисантиметровым каблукам.
– М-да… – сочувственно сказал старичок, набивавшийся в ровесники незнакомке. – Маловато у тебя обувки для нашей местности… Тут вишь, как народ ходит? – И он лихо задрал скрюченную конечность, всунутую в болотный сапог.
Дружно задрали ноги и все остальные посетители магазина, поголовно обутые независимо от возраста в сапоги либо галоши.
– Что вы делаете? – испуганно вопросила неразумная пришелица. – Это же очень вредно – все время носить резиновую обувь. Ноги сгорят!
– Да я так всю жизнь хожу, и ничего, – обиделся дед, совсем недавно, по его словам, бывший десятиклассником. – У нас иначе нельзя, глина кругом. Чуть дождь – грязь до ушей.
Молодая женщина поглядела в запыленное окошко. Если в городе позавчера наконец-то после более чем месячного перерыва все-таки прошел дождь, то здесь им и не пахло. Зелень пожухла, а земля потрескалась, будто в пустыне Гоби. Но, очевидно, ареневцы приоделись, вернее, приобулись в предвкушении грядущих циклонов.
– Что же делать?! Мне непременно нужно в Вышние Осьмаки…
– Да, не повезло, – сочувственно кивнул ГенаМ. – Главное дело, сегодня аж три попутки туда было, буквально час-полчаса назад. Мы с мужиками загорали за околицей, глядь – трюхает «уазик». Тормознул рядом с нами, высунулся такой справный парень моих лет, кудрявый из себя, и спрашивает, как на Осьмаки проехать. Ну, мы ему объяснили, он нам дал на пивко за совет и упылил. Только кинули, кому в магазин бежать, едет джип, этот, «ланд»… Ну, могучий такой джипяра, колеса с шипами. И ему Осьмаки понадобились! Тоже не пожадничал, понял, что людям надо поправиться. Я уже пошел было в магазин, как видим – пылит по дороге эта, как ее… «Мерседес»! Едет она, значит, и около нас притормаживает. Ну, мы тут, не дожидаясь вопросов, орем в три глотки, как хор мальчиков: «На Вышние Осьмаки поворот направо, по заброшенной дороге!» Думали, из окошка веером червонцы полетят, а он, гад такой, дал газу – только ручкой помахал.
