9 апреля 2009 года. Москва.
Блин, ну вот почему всё хорошее когда-то кончается? Причём, кончается быстро, и, что поганее всего, в самое неподходящее время!
Впрочем, расскажу по порядку. На прошлой неделе мы с Маришкой решили купить машину. Думали долго, и остановились на «Рено Логан». Нормальная, надёжная машина, и не очень дорогая. Мы прикинули, и получилось, что мы вполне потянем кредит на три года.
На следующий день я пошел в бухгалтерию, к Ирине Васильевне, за справкой о доходах. Ирина Васильевна как-то странно на меня посмотрела, и сказала, что у неё нет времени, и что лучше бы я зашел через неделю. Ну, я, как дурак, пообещал прийти через неделю, и вернулся на своё рабочее место.
Вообще-то, в последнее время работы у меня сильно поубавилось: из-за этого чёртова кризиса наша компания перестала отпускать товар в кредит, и покупателей стало заметно меньше. К тому же «Аскон» и «Веблайн» вообще разорились, а они были нашими постоянными клиентами… Но, всё равно, каждый день я ухитрялся продать на несколько тысяч долларов видеокарт, материнок и прочей ерунды для компьютеров… Конечно, это раза в два – три меньше, чем год назад, когда наторговать за день меньше, чем на десятку, считалось неудачей… Ну, год назад ни о каком кризисе мы ещё не подозревали, и прошлой весной, впервые за всё время, что я проработал в «Зикс», спрос на компьютерные комплектующие не только не упал, а даже вырос…
Но, увы. В этом году всё иначе. В начале марта Михаил Евгеньевич собрал нас всех, и сказал, что, начиная с прошлого ноября, доходы компании постоянно снижаются, и в феврале почти вся выручка ушла на выплату зарплаты сотрудникам и другие расходы. Ещё Михаил Евгеньевич сказал, что «Зикс» – компания коммерческая, и если она не будет приносить прибыль, то её придётся закрыть. Напоследок он попросил сотрудников отнестись к ситуации с пониманием, соблюдать режим экономии, и пообещал, что руководство постарается сохранить коллектив, чтобы наша компания была готова наращивать обороты, как только плохие времена закончатся.
Я, разумеется, и представить не мог, что работаю в «Зиксе» последние дни. Как дурак, приходил к десяти утра, уходил не раньше семи, – конечно, раз ко мне отнеслись по-человечески, разве я мог подвести руководство?
На выходных мы с Маришкой съездили на дачу к Грищукам. Серёжка с Аней отличные ребята, мы замечательно провели время, только в воскресенье голова с утра очень болела, пришлось пенталгину выпить. Аня рассказала, что у них в банке начались сокращения, но уволили только тех, кого взяли на работу недавно. У Серёги в налоговой вообще всё тихо. Так что, как говорится, ничто не предвещало…
И вот прихожу я сегодня на работу, только включил комп, – раз, подходит Татьяна, – наш офис-менеджер, страшная, как моя жизнь, и тихо так говорит мне:
– «Петя, зайди к Михаилу Евгеньевичу», – и смотрит на меня как-то загадочно.
Ну, у меня кофе стынет, и вообще, ломает меня к Евгеньичу идти, сил нет, но делать нечего, надо.
Захожу. У директора не кабинет, а свалка: полстола завалено всякими каталогами, справочниками, бумагами, в шкафах вдоль стен стоят разные книги, подводные фотографии, раковины, кораллы и прочая такая же хрень: Евгеньич занимается дайвингом.
Обычно зайдёшь к директору, и стоишь, ждёшь, пока он решит тебя заметить. Ну а там, если ты провинился в чём, то так и будешь стоять, пока он тебя отчитывает… А тут Евгеньич сразу встал из-за стола, подошел ко мне, и говорит:
– Извини, Пётр, дела пошли совсем плохо, и у нас не осталось другого выхода, кроме как уволить большую часть сотрудников. Как только всё наладится, я сам позову тебя обратно, а пока, извини, мне нужно, чтобы ты подписал вот это, – и подсовывает мне какую-то бумаженцию.
– Что за хрень? – спрашиваю.
– Заявление по собственному желанию, – отвечает директор.
– А зачем это мне?
– Затем, что, если ты его подпишешь, то прямо сейчас сможешь пойти в бухгалтерию, получить выходное пособие в размере трёх месячных окладов, и завтра на работу уже не выходить. А если не подпишешь, то я тебе выдам официальное уведомление о твоём увольнении по сокращению штатов, и ты будешь ещё целый месяц ходить на работу, а потом получишь два месячных оклада, и – привет. Но во втором случае мы вряд ли возьмём тебя назад. Работник ты хороший, но вот с трудовой дисциплиной у тебя не всё в порядке.
Ну, раз такое дело, – взял я заявление, да и подписал.
– Вот и хорошо. Спасибо тебе за понимание.
– Не за что. Как думаете, Михал Евгеньич, надолго это дерьмо?
– Надеюсь, нет. Я думаю, что уже к осени всё наладится.
– Ну и ладно, – сказал я, пожал протянутую директором ладонь, и отправился собирать своё барахлишко. На душе было погано, я просто покидал в пакет журналы и визитные карточки, убрал туда же Маришкину фотографию в купальнике, которая с прошлого лета красовалась у меня на столе, сунул в карман здоровенный екатерининский пятак, найденный Серёгой Грищуком где-то под Звенигородом, и, не сказав никому ни слова, навсегда ушел из конторы. Ещё одна глава в книге моей жизни закончилась.
