От автора
Связь поколений. Всего два слова и так много смысла. В чем эта связь выражается? Да все просто – в обычаях, традициях своего народа, а также в его памяти. В памяти тех событий, из которых была соткана жизнь поколения. Ведь стоит нам забыть своих предков, свою историю, мы превращаемся в безликую массу, которой уже можно навязать другую память и другую историю, преподнося ее как истинную и настоящую. Народ без памяти не имеет будущего, такими людьми можно легко манипулировать и навязывать им чужие ценности и чужие идеалы. Почему мы это позволяем? А не потому ли, что сами не интересуемся и знаем историю родного края, историю своей семьи, рода, да что там говорить, зачастую не знаем даже имен своих прабабушек и прадедушек… В своей небольшой книге, сотканной из обрывков воспоминаний моего отца – Заболотного Павла Владимировича, которыми он делился со мной на протяжении всей своей жизни, я попытался на примере одной семьи, одного рода, на долю которого пришлись тяжелые годы Великой Отечественной войны, заполнить эту брешь, соединить время связью поколений. Как мне удалось это сделать – судить читателю. Да простит меня читатель, за несоответствия имен героев повествования (или наоборот за их соответствия), некоторые неточности, ведь повествование это изложено по памяти ребенка, и записано мной уже после смерти моего отца, однако все сюжетные линии и факты являются подлинными, такими как их видел и знал от предков мой отец, также мной, насколько это возможно, в произведении переданы говор и наречия местных жителей тех времен, практически дословно.
Книга первая
Плач морской чайки
Отцу моему посвящается…
глава первая
Меж холмистых степей Восточного Крыма, невдалеке от города Керчи, на территории Маяк-Салынского (ныне Ленинского) района, ютится небольшой поселок. Его дома разбросаны, казалось бы, хаотично в низине, среди возвышенностей, но все же, в этом есть определенный порядок. Издавна люди выбирали для жизни места под горой, на косогоре или небольшой площадке, оставляя обширные ровные пространства для возделывания пашни, выпаса скота. Так случилось и в нашем случае – как говорят старики – селенье наше – Булганак (ныне- Бондаренково), а именно о нем сейчас идет речь, возникло, когда три одиноких хутора решили объединиться и начать жить совместно, образовав при этом это поселение. До этого хутора эти располагались также недалеко друг от друга, и их можно было обозреть с ближайших возвышенностей. Так, один из них, стоял у подножия Вала (с юго-восточной стороны) – длинного высокого холма, тянувшегося вдоль побережья Азовского моря, другой в районе Цвеликова бугра, а третий – на нынешнем месте села. Объединившись, люди основали поселение и стали помогать друг другу по-соседски: возделывать пашню, пасти скотину и ловить рыбу. А рыбы в нашем море по тем временам водилось намного больше, да и была она покрупнее. Такую рыбу как бычки (или по-керченски «бички» ) за рыбу и не воспринимали, а некоторые особо зажравшиеся коты, к слову сказать, даже есть ее не желали. Ловили, в основном, рыбу красную – белугу, осетра, севрюгу, а также кефаль и судака, зимой – керченскую селедку, когда она сбивалась в косяки и подходила ближе к берегу. Часть улова рыбаки продавали в городе, на базаре, а часть пускали в пищу в любом виде. Из такой рыбы получалась необыкновенной вкусноты уха, которую, зачастую варили рыбаки прямо на берегу, ну а, вернувшись домой семья собиралась за столом и могла поесть соус из свежеприготовленной рыбы – это кушанье вошло в жизнь керчан очень прочно и до сих пор, представляя, по сути своей, очень густой суп, где основными ингредиентами были: картошка, лук, морковь и рыба ( позже, в наши дни за неимением красной рыбы хозяйки, знающие этот рецепт, заменяли ее, по возможности, мясом). Также керчане, при изобилии, могли поесть рыбу жареную, а спустя некоторое время, после засолки и вяления на свежем воздухе – и особого, отменного качества балык из краснюка, как его тогда называли. Балык этот, отливающий своим янтарным цветом на солнце, делали люди и до последних времен, до тех пор, пока рыбы красной в море не стало, да и представителей других пород стало значительно меньше.
В те же времена, благодаря водившейся в изобилии рыбе, местные жители, даже в самые лютые неурожаи, продразверстку и прочие напасти, случавшиеся в завидной периодичностью в наших краях, никогда не умирали с голоду, что было не редкость по тому времени в остальной России: на Украине, в Поволжье и других местах нашей необъятной страны, как бы и когда она не называлась.
Из этих мест и бежали люди всеми правдами и неправдами в Крым, к морю, спасаясь от голода, ведь на то время море могло прокормить всех. Бегут люди в Крым и в наши дни, спасаясь от безденежья, пытаясь найти лучшую судьбу, но уже не то море, и не те люди их ждут, да и не ждут вовсе, как и не ждали тогда. В окрестных селах, да и в самом городе на тот момент жили люди разных национальностей. В основном народ местный был смесью русско-кубанской культуры, с примесью татар, крымчаков и караимов, также в этом этносе выделялись итальянцы и греки, которые проживали, как правило, в городе, особняком, сохраняя свои обычаи и культуру. И, конечно же, были евреи (куда без них в теплом приморском городе) – они составляли касту, как правило, привилегированных сословий – портных, торговцев и прочих дельцов. Итальянцы славились возделыванием сложных для выращивания в нашем климате культур – помидоров, и не жалели своего труда, обрабатывая большие поля, на которых созревали овощи. Влаги в земле и на тот период было немного, поэтому еще с тех времен от старых итальянцев мне запомнилась фраза: «одна сапка – полдождя, две сапки – один дождь», что означало, если обработать сапкой (цапкой) два раза участок с помидорами, это все равно, что прошел один дождь.
