Читать онлайн полностью бесплатно Андрей Левантовский - Канун

Канун

В деревне ходит легенда о пяти кладоискателях: однажды в Вальпургиеву ночь на кладбище все пятеро застрелились, играя в "рулетку"… Но это не так. Повествователь снимает в деревне дом и становится свидетелем мистических событий.

Книга издана в 2021 году.


Медовым Праздником Июль


отпет, вокалом на нос;


цветочки собирая в куль,


грядёт поющий Август;



травы мигающий салют –

приветствие растений;


как воду, ароматы льют,


сквозь каждый лист и стебель;


горит и станет светлой медь,

и пахнет чем-то кислым;

уже готовы заалеть,

плоды в листве повисли.


пока в погоне за лучом,

похолодевшем, мухи

жужжат, весёлые ещё,

рисуя в небе дуги;



так будет здесь до девяти,


а там, над гривой рощи,


закроет небо лошадьми


гуляние славной Ночи;



сверкнёт хрустальная слеза –


глаз лошадиный влажный;


ботву плющом перевязав,


склон зеленеет каждый;



и выцветает темнота,


сойдёт летучей мышью;


и новый День, уже настав,


опять дорогу ищет;



и воздух над рекой раздет,


и утро сядет в кроне;


во всех домах ночует свет,


одной избушки кроме…


*

открыты окна, двор зарос,


крыльца разбиты доски,


дом 26, под тиной лоз,


на Ново-Бочаровской.



перед крыльцом болиголов


с репьём в обнимку пляшут;


как будто заползут в окно,


где рама нараспашку,



да из живых, чей этот дом –


летучей мыши с крысой;


одна живёт под потолком,


одна – под половицей.



три не пускают солнце в дом,


не попросив «спасибо»;


накрыв теньком, стоят при нём:


Берёза, Ель и Липа.



а дальше, чем забытый сад –


поросшее Болото;


за кривизной его оград


в Лесу блуждает кто-то…



перед чащобою – Погост;


там не хоронят вроде;


тропой между кустов и звёзд


одни цветы и ходят;



зимою – тишь, а летом – глушь;


и местные привыкли,


что Ветер здесь, бутонов муж,


у дома сеет тыквы.



пустует дом который год,


но скажет шедший мимо:


его очаг кого-то ждёт,


кто посещает либо…



*


четыре дня – Июль отпет;


я видел: в старых окнах


впервые загорелся свет,


и дом встречал кого-то;



в рассветный сумеречный час,


где дол в болотном иле,


Наездник там смеялся, мчась


на костяной кобыле.


*

а много лет тому назад


дом не стоял согбенный,


и сорняков скупой наряд


не упирался в стены,



ершом не цвёл чертополох,


у самого порога;


кривой сарай не занемог


ещё, сев кособоко,



встречали радостно гостей,


где ныне встретить не с кем;


и окна, что глазницы стен,


носили занавески.



давал свой честный урожай


и огород за домом;


где ныне логово ежа


в кустах из бурелома;


лопата, грабли и коса


не прятались в чулане,


где палисадник ныне сам


в бурьяне сорном канет;



в саду висели камни слив,


что поедали дома;


напрасно тыквы не росли,


как лишь на корм воронам;



прикосновения бойких рук


хранили стены эти,


где детский смех, нудня старух,


а меж – молчание средних.



*


тогда ещё, давным-давно,


май начинался только,


глухой тропой каждый ведо́м,


в ночь собралась Пятёрка;



на старом Кладбище огни:


дым сигаретный, ветки;


в ночь Вальпургиеву они


решили сесть в рулетку;



ни душегуб, ни конокрад


там не сидел меж ними;


вкруг на надгробиях сидят,


с бутылочкой полыни;



кладоискатель и смельчак


из них там каждый пятый;


Удача с острого плеча


роняла…на лопаты;



за нею шли – вниз и наверх –


её искали шибко;


звон черенка – Фортуны смех,


а сгиб – её улыбка

и, может быть, давным-давно,


Удачу звать ужели,


крутить, как Смерть веретено


своё вращает, сели;



– дружили крепко впятером, –


сказал один той ночью, –


и вместе навсегда уйдём,


собой удобрив почву;



искали золото земли,


пускались в приключения,


Фортуны дерево трясли –


где Плод свершит падение?



пришла пора отдать долги


Судьбе, кладоискатель;


споём безумству этот гимн,


отдав себя…лопате!



и четверо вскричали «да!»,


хлебнув по новой пойла;


кто жизнь Удаче не отдал –


тому нигде не пёрло;



– из плоти наших бедных тел,


из пепла да из праха,


для капюшона в темноте


прядёт седая Пряха;



ту вокруг пальца обведём,


что душ Штурвал вращает!


что жизнь? одним свершится днём,


неважная, как щавель, –



второй сказал, и третий с ним,


конечно, был согласен,


четвёртый с пятым – как один,


не врозь ни в коем разе



никто позвать в ту ночь не смел


с собой на сходку беса;


своё замолвил слово хмель,


и был, как прежде, резок, –



но было так, и не вернём


загоризонтных далей;


а на рассвете впятером


все замертво лежали…


*

легенда эта о Пяти


полвека ходит больше;


да говорят, её пути


идут – где дом заброшен…



кто стал немым и ликом сер


нам не расскажет точно,


как брал треклятый револьвер


стрелять Шабашной ночью;



кто побледнел, засох и сгнил –


не скажет лжи и правды;


на кладбище, среди могил,


лежат в плюще ограды…



уже полвека больше здесь


сомнениями объяты:


о чём умалчивает песнь?


зачем стрелялся пятый?



кто их поссорил ночью той?


кто застрелился первым?


ужели среди них…шестой


сидел в ту ночь, наверно…



*


стучат копыта по земле,


где каждый куст – букетик;


и, развеваться повелев


тряпью, встречает ветер;



ещё вдали темнеет ель,


где спуск ведёт отлогий;


и как-то держится в седле


Наездник одноногий;



в остроконечной шляпе он –


на лошади без гривы;


и на рассвете дол и склон


под ним шуршат крапивой;



Болото будет позади,


вдали – тропа одна лишь;


клубится сумеречный дым,


как утром веет с кладбищ;



колючки праведной травы –


одной, любившей мёртвых –


ни ног не режут, ни копыт


кобыле, в кости стёртых;



в заплатках старое тряпьё,

но не замёрз Наездник:


давно уже не ест, не пьёт,


живёт – стоит на месте.



но в этот день ночной порой,


с небес поймав Снежинку,


он возвращается домой,


он мчится за калитку…



и так бесстрашно хорошо


ему за кромкой сада…


на голове его – мешок


с улыбкой из заплаты;



его пугает вороньё,


ботвы кусает кудри,


а он, немой обычным днём,


смеётся этим утром.



он мчится в Лес, где тихий шум;



Ваши рекомендации