Она бездумно и растерянно шла вдоль проезжей части московской улицы. Обычной улицы, а не двора женской колонии. Все было слишком ярким и нереальным, как во сне. Она даже не могла выделить, рассмотреть отдельных людей во встречном потоке, который казался ей каким-то карнавалом. И вдруг на нее налетела бегущая девушка, извинилась, отпрянула, пошла дальше, они обе одновременно оглянулись. Валентина прочла во взгляде незнакомки то ли удивление, то ли отвращение. А сама наконец увидела, что девушка – в легком коротком платье, в туфлях на шпильках, что у нее красиво лежат светлые блестящие волосы. Она посмотрела по сторонам: все были одеты по-летнему в этот необычно жаркий день начала мая. И лишь она, Валя, брела в грубой и бесформенной куртке, в вязаной шапке на голове, с рюкзаком на плече. Она остановилась, шершавой ладонью провела по взмокшему лбу. Колючий свитер под курткой кусал потное тело, голова под шапкой зачесалась. Валентина сдернула ее, и солнце сразу прильнуло к коротко стриженным влажным волосам. Она расстегнула куртку, слишком резко подняла голову к солнцу и чуть не потеряла сознание. Ее ослепил простор неба, оглушил гул города, наверное, это был приобретенный страх открытого пространства.
– Вам плохо? – раздался рядом мужской голос.
Валя в смятении посмотрела в светлые глаза стройного человека с необычными серебряными волосами. То ли блондин, то ли седой, хотя лицо молодое. В его глазах действительно сочувствие? Забота о ней? Ей пришлось очень крепко сжать зубы, чтобы не заплакать, не вылить на первого встречного свое горе, не поделиться своей бедной радостью.
– Наверное, мне хорошо, – сумела вымолвить она. – Ну вот так мне хорошо…
– Понял, – кивнул мужчина. – Могу я чем-то помочь, чтобы вам стало еще лучше?
– Спасибо. Я сама. Я как раз собиралась такси поймать.
Он быстро окинул ее взглядом и направился к обочине.
– Постойте, – обернулся он. – Я сейчас поймаю вам машину.
Валя прислонилась к какой-то палатке. Ну вот. Она столько ночей призывала везение, и оно пришло. Этот человек понял, что такое чучело никто не повезет. А он – красивый, в элегантном сером костюме, сейчас подгонит к ней авто. К ней, Вальке-заначке, как называли ее на зоне из-за привычки прятать бычки, кружку с недопитым чифирем. Они все думали – она от жадности. На самом деле она знала, как невыносимы минуты, когда кончается действие тюремного антидепрессанта. Ей голову хотелось разбить о стену в такие минуты.
– Пойдемте, – сказал ей незнакомец, дотронувшись до рукава. – Вот машина, ждет вас. Я заплатил водителю тысячу, этого хватит.
– Что вы! Заберите, у меня есть деньги!
– Пошли, – повернулся мужчина.
– Подождите, – сказала Валя. – А в чем дело? Вы что, решили сегодня нищим помогать? Так я совсем не нищая.
– Да нет, – улыбнулся он. – Это вообще не моя роль. Просто глаза у вас такие голубые… Наверно, вы из заключения, я не ошибаюсь? Я – адвокат. Вы сейчас как в открытом космосе.
– Как вас зовут?
– Валентин.
– Не может быть! Я – Валентина.
– Ну, вот видите, какие чудесные совпадения, – улыбнулся он. – Вот моя карточка с телефоном. Вдруг понадобится.
– В смысле, если меня опять заметут?
– Ну, мало ли. Можете сообщить, что этого не произошло, к примеру.
Он подтолкнул Валю к машине, она села, назвала адрес, поймала взгляд водителя, в котором прочитала презрение. Не отвела глаз, действительно ярко-голубых, превратила их в стальные немигающие щели. Она это умела. Упустила момент, и только когда они проехали несколько метров, оглянулась: человек с серебряными волосами был уже далеко. Она не попрощалась.
Они ползли по центру, Валя устало смотрела на бесконечное движение нескончаемых машин, напоминающее муравейник, и вяло думала о том, что сейчас будний день, люди должны вроде работать, учиться, на худой конец – сидеть в тюрьме, а они все куда-то едут. Кто их заставляет это делать, что им всем нужно, что их ждет… О том, что ждет ее, она не думала. Слишком властная и беспощадная у нее судьба: она научила ее не заглядывать даже в следующую минуту, пока та не наступила. Они остановились у старого, некогда элитного дома в одном из арбатских переулков. Водитель вопросительно на нее посмотрел: давать ли сдачу. Она отрицательно мотнула головой. Неуклюже вылезла из машины – крупная, худая, нервно сжимающая в руке вязаную шапку под беспощадным солнцем, которое слепило ее, демонстрировало всем: смотрите, она вернулась. И они смотрели. Валя шла к подъезду с опущенной головой. Не хватало еще здороваться с соседями – как жаль, что она приехала не ночью. Ничего плохого, никого плохого, просто они все ее жизнь с детства смотрели, как кино. Она улыбнется им завтра. Если получится. Или не улыбнется: зубы посыпались в последний год. Кальция в рационе не хватало.
Она поднялась на свой этаж, позвонила в дверь. Ей долго не открывали, потом звякнула цепочка, заскрипели крючки-засовы, на пороге появилась старая женщина, опирающаяся на массивную палку. Какое-то время она молча смотрела на Валентину, и ее сухое лицо с тонкими, по-прежнему высокомерно поджатыми губами ничего не выражало.
