Унылым вечером, хмурые, недовольные на всех и вся тучи затянули небо до самого горизонта. Дождь возомнил себя великим водопадом и лил не переставая.
Редкие прохожие шлепали по лужам, стремясь быстрее добраться до своих домов. Подошел автобус, выдавил очередную порцию народа, которая тотчас растворилась в серой мгле.
Последним выскочил парнишка лет восемнадцати, натянул поплотнее на голову шапку и, пригнув голову, бегом кинулся к подъезду стоявшего рядом дома. Он поднялся на четвертый этаж, вошел в прихожую и облегченно перевёл дух.
Это был Санька Воробьев.
Минута на раздевание, пять минут на то, чтобы разогреть чайник, и можно завалиться на диван, включить телевизор и блаженно вытянуть ноги.
Вот уже неделю он жил в городе, работая шофером на хлебном фургоне. Некоторые неудобства вызывал скользящий график работы, однако с этим приходилось мириться. Появился и собственный угол. За довольно-таки умеренную плату он снимал комнату; вполне приличную, метров семь, с большим окном, выходящим во двор. Единственный недостаток жилплощади – полное отсутствие звукоизоляции; если крепко зажмурить глаза, то могло показаться, что стен вовсе нет, а соседи находятся рядом с тобой в одной комнате.
Так дни и катились: работа – телевизор – сон и снова работа. Немного однообразно, но так живут многие, и ничего, не жалуются.
Однажды вечером по неизвестной причине вырубился свет, и Санька отправился на свежий воздух погулять. Он долго бродил по улицам и случайно заметил приклеенное на столб написанное от руки объявление об открытии самодеятельного клуба старинных русских забав. На следующий день он уже стучался в дверь подвала с пришпиленной простенькой надписью: «СКСРЗ Русич ООО». И с тех пор каждый выходной он спешил по заветному адресу, где с увлечением изучал историю страны, а главное – учился сражаться на старинном оружии и вскоре мог противостоять сразу трем соперникам. Особенно ему нравился приём, позволяющий выбивать из рук противника меч.
Сегодняшний день получился не самым удачным. Неприятности начались с того, что он проспал. Торопливо одевшись, он схватил пакет молока, кубарем скатился по лестнице вниз и всё равно опоздал на автобус. Пришлось ехать на такси. На хлебозаводе решил позавтракать, поставил молоко на сиденье, но неудачно повернулся и опрокинул пакет. Молоко моментально залило салон машины и промочило джинсы. В довершение всего в самом конце смены спустилось заднее колесо. На улице разгулялась непогода. Крупные капли барабанили по стеклу, и даже высовываться наружу не хотелось совершенно, но делать нечего, пришлось вылезать. Дождь обрадовался и припустил с такой силой, что уже через пять минут Санька промок до нитки и перестал торопиться.
Ничем не лучше оказался и вечер. У соседей за стенкой начался очередной скандал. Снизу плакал ребёнок, а сверху доносился грохот боевика. Где-то протекал кран и капала вода, действуя на нервы. Санька включил телевизор. Смотреть было нечего, и он принялся механически переключать каналы: первый, второй, третий… двадцатый, двадцать первый… нигде надолго не останавливаясь. Наконец ему это надоело. Он встал и подошёл к окну. По стеклу бурно катился водяной поток, искажая до неузнаваемости старый двор.
– Тоска, – вздохнул парнишка.
Он выключил телевизор и завалился на диван. Расстегнул ворот рубашки и достал висевшее на шнурке серебряное колечко, подаренное Кащеем Бессмертным и спрятанное подальше от посторонних глаз. Санька глядел на колечко, такое родное, такое теплое, и вспоминал своё увлекательное приключение в далеком сказочном царстве. Вот бы сейчас снова попасть туда, узнать, как поживают царь Берендей, кот Баюн, Липуня. А главное – Василиса, которую он не мог забыть и постоянно вспоминал. Хоть одним глазком взглянуть на них, помахать рукой. Санька глубоко вздохнул и… уснул. Странный это был сон. Странный и страшный.
Словно лежит он, связанный, в какой-то темной, сырой и мрачной пещере. Посредине костер. На огне большой котёл, вода булькает. А вокруг собрались жуткие образины: низкорослые, коренастые существа. Покатые лбы, злобные, глубоко посаженные глаза и вздёрнутые носы, похожие на поросячьи пятачки. Длинные, спутанные волосы и такие же всклоченные бороды. У каждого в руках большая, окованная железом дубина. Они громко переругивались между собой, раскрасневшиеся зловещие рожи наливались злобой.
От криков и воплей закладывало уши, но отдельные слова и даже целые фразы можно разобрать.
– Третий день не жрамши! – вопил один.
– Они его для себя хотят припрятать! – орал другой.
– Всем поровну! – надрывался третий.
Санька похолодел. Разговор шёл о нём. Большинство требовало кинуть его в кипяток, и лишь двое выступали против, но их никто не слушал.
Санька заёрзал, пытаясь освободиться. Он понимал, что спит, но совершенно не желал, чтобы его сварили, пусть даже и во сне.
Спор тем временем перерос в маленькую потасовку, над головами замелькали дубины. Победили сторонники домашнего супчика. Ужасные создания, оскалив зубы в кривой ухмылке, медленно подошли к пленнику и протянули к нему руки.
