1. Глава 1. Выйти замуж — не напасть…
…Продажа женщин разрешена только перед алтарем…
П.17.2 «Уложения о правах и свободах человеческих,
дарованных во имя процветания протектората
лордом-протектором Сигизмундом Мюрреем» 1
# # 1 В качестве эпиграфов в книге использованы цитаты из произведений, которые читатель, несомненно, узнает. — Примеч. авт.
Куда идти, если идти некуда?
В кармане последняя сотка, и та одолженная. За плечом рюкзак со свитером, сменой белья, косметичкой и дипломом бухгалтера, который, как оказалось, на работодателей производит впечатление куда меньшее, чем я рассчитывала. Ну да, всего-навсего курсы. Полугодовые. Углубленные.
Ну да, опыта работы у меня нет.
Ну да, и сама я на бухгалтера не похожа.
Но это же еще не повод отворачиваться! Перезвонят мне, как же… звонить уже некуда — сотовый издох, а стационарный остался в квартире, с Машкой. А Машка осталась с женихом, и на этой заповедной территории места мне нет. Вещи пусть побудут недельку-другую, а вот я должна уйти.
Дружба дружбой, а женихи врозь.
Нет, на Машку я не злюсь.
Порой мне кажется, что все, со мной происходящее, закономерно и справедливо: мир взымает долги, и даже не знаю, наступит ли момент, когда я полностью с ним рассчитаюсь. Но как бы там ни было, изменить прошлое мне не под силу, а вот с будущим что-то надо делать. Знать бы еще, что именно.
Для начала поесть.
Сто рублей — это много, если правильно распоряжаться финансами. Кефир. Булочка. В кармашке рюкзака еще с осени карамелька завалялась, будет десертом. Пикник устрою в парке, благо, погода радует. Солнышко светит, травка зеленеет, птички поют… благодать полнейшая. Еще недели две-три до настоящей жары, и народ спешит пользоваться моментом. Все скамейки заняты. Подростки с пивом, чипсами и ротвейлером, которому попеременно доставалось то чипсов, то пинков — их пес воспринимал с буддистским спокойствием. Мамаши при колясках. Стайка старушек. Влюбленные… и, кажется, место мое — на газоне. Почему бы и нет?
Выпью кефир, съем булочку и карамельку, а дальше что?
Ночевка на вокзале? И как долго? Подозреваю, что это — те самые временные обстоятельства, которые грозят стать постоянными. Хоть ты на панель иди, честное слово. Но думаю, что и туда не примут за отсутствием внешних данных.
Роста во мне полтора метра и три сантиметра, о которых я упоминаю исключительно из врожденной мелочности натуры. Телосложение субтильное. Лицо маловыразительное. По Машкиному выражению, я — подросток, застрявший в начале пубертатного периода. Платьице надеть, бантик к макушке привязать, и вот она — мечта педофила.
Но я же не всерьез о таком думаю?
Перстень я заметила издалека. И как не заметить, если он прямо посреди дорожки лежал, сверкал синим камнем. Так сверкал, что только слепой внимания не обратит.
Не обращали.
Прошла мимо женщина с толстой болонкой на поводке. Собака остановилась было у перстня, тявкнула, внимание хозяйки привлекая, но была взята на руки:
— Скоро дома будем, Лисочка, потерпи, милая.
И девчонка в спортивных шортиках мимо пробежала… пацан ногой поддел, и перстень, жалобно звякнув, откатился к самому бордюру. Мне оставалось наклониться и поднять.
Бижутерия? Если так, то качественная и, следовательно, дорогая. А если настоящий? Серебро? Не похоже — серебро светлее. Но и не золото. Платина? А камень тогда? Сапфир? Стекло, Изольда, просто стекло. Сапфиры такого размера на земле не валяются. Я сомневаюсь, что они вообще бывают в природе. Камень прямоугольной формы и густого синего окраса. Чудо просто…
Перстень я примерила сугубо из женского любопытства. Колечко в любом случае придется продать — наличные мне нужны. Но ведь полюбоваться можно, представить, что оно — мое. Вот и на палец село, как родное.
— Девушка, — раздался рядом вкрадчивый голос, — позволено ли будет взглянуть?
Руку спрятать в карман я не успела.
— Не стоит бояться. Я не причиню вам вреда.
Конечно. Все, кто хочет причинить вред, сообщают об этом открыто. Интересно, пора уже звать на помощь? И кого?
Парк, еще секунду назад довольно людный, вдруг опустел. И я осталась наедине с престранным типом, который увлеченно разглядывал мою руку. Нашел, чем любоваться. Ладонь как ладонь… не очень чистая, кстати. И маникюр, сделанный Машкой на прошлой неделе — тогда еще жених пребывал в статусе парня, — пооблупился самым позорным образом.
— Удобно? — поинтересовался тип, трогая перстень. — Не жмет?
— Ваш?
Я верну, хотя, конечно, обидно. У меня на это колечко уже планы, а тут вдруг…
— Ваш. — Мой новый знакомый лучезарно улыбнулся. А ведь хорош, стервец этакий. Высок. Широкоплеч. И льняной пиджак средней степени измятости лишь подчеркивает стать. Лицо ангельское, только нимба над светлой макушкой не хватает. А вот глаза впечатление портят, светлые, но с этаким бесовским огоньком. — Не соблаговолите ли вы назвать свое имя?
Огоньки меня заворожили, наверное, поэтому и ответила:
— Изольда.
Ну да, имя у меня глупое.
Видите ли, папенька мой — глянуть бы на него хоть одним глазком — был очень увлечен некой историей и наказал маменьке наречь дочь Изольдой. А маменька в жару любовном, который еще томился на дровах обещаний, наказ исполнила. Потом они разругались вхлам и папенька благополучно исчез с горизонта нашей жизни. А вот имечко осталось.
