***
Ложится снег и царствует молчанье.
Звезда моя замерзла. Дно пруда
Хранит до срока пламень ожидания.
И павший звездный свет
Чуть шевелит холодная вода.
***
Пляж пуст. И шелестит волна,
Так с берегом играя.
На скалах засыпает древний лес.
Луна, как юная танцовщица,
Робея, от волнения качаясь
Для нас исполнит вечный полонез.
***
Вдыхаю аромат твоих волос.
Мне больше ничего желать не надо.
Ответ оставлен и забыт вопрос,
Мы смотрим радугу на беге водопада.
***
Еще белеют спины гор вчерашним снегом
И март все повторяет увертюру февраля.
Мы здесь одни и только ветер следом,
Качает сосны будто мачты корабля.
***
Береза за окном стоит вся в белом,
В прощании моем, первом.
Стоит, роняет, молча листья,
От них земля, как шкура лисья.
Октябрь, месяц скорой встречи,
Упал туман на наши плечи,
Я что-то говорю, а ты идешь,
Еще не вериться, что не поймешь.
В десятый год последней осени,
Травою пахнут дни, скошенной,
Но внешне все по-прежнему, кажется,
Лишь кто-то птиц понять пытается.
А в классе осень, только спины парт,
Все зеленеют, возле школьных карт.
Но в геометрии доски, линии,
Уже покрылись легким инеем.
Походку я запомнил, взгляд,-
Глаза, которые молчат.
Была ты рядом, синева далекая,
Чиста, но ложь в тебе жестокая.
Ты далека, и ты с другим, нежная,
Со мною лишь береза снежная.
Ее загнали в осеннюю клетку,
Спугнули память и качает ветку.
Южная серенада в жару
У тебя джинсовые бедра и глаза,
У меня дембельские полторы штуки.
У тебя настороженность и тоска,
У меня двухлетнее желание суки.
Подхожу я спокойно, на твой телефон,
Перевешалось много, знакомых без зова.
Ты похожа на тайный солдатский сон,
Что приходит дневальному в четверть второго.
Разговор начинается из ничего.
Возникает затертая, известная сразу.
Ты в кармане щупаешь ключ от всего,
Натыкаясь на дежурную вчерашнюю фразу.
Я люблю «Мираж»,
А ты?
Я люблю «Мираж»,
А ты?
Ухмыляется водила, под копеечный треск,
Он-то знает номера всех кривых и косых поворотов.
Мне плевать, что привозит в полутемный подъезд,
Каждый вечер с тобой полупьяных живых и чуть трезвых уродов.
Я люблю «Мираж»,
А ты?
Я люблю «Мираж»,
А ты?
Ты мне скажешь куда, я тебя положу.
Мы разденемся быстро – у обоих привычка.
Как ты правильно ходишь день за днем по ножу,-
Где острее, там дальше, где короче, там близко.
Я оставлю тебе все, что должен отдать,
И прижму эти деньги старыми часами.
Никогда ты не будешь ни ждать, ни писать,
Здесь всегда небеса закрыты домами.
Я люблю «Мираж»,
А ты?
Я люблю «Мираж»,
А ты?
Сонет
В семь утра она готовит с сахаром
морковь,
Пока муж жует, будит сонную очень
свекровь.
Сама губы, ресницы, не успевает
бровь.
В троллейбус, работы, магазин… и вся
любовь.
Торопиться и опаздывает.
И начальник, похожий на рахитную
морковь,
Обещание не сдерживает вновь и
вновь.
И подруга, напомнив про забытую
бровь,
Обалденно рассказывает очередную
любовь.
Нудно и пошло.
К килограмму яблок в нагрузку
морковь.
Опять масло не купит кряхтящая
свекровь,
А их завтра всех направляют на
кровь.
За отгулы и за комнатную голодную
любовь.
Очередь и лифт.
Она девочкой играла в счастливую
любовь.
Высокую, сильную, для которой… но не
кровь.
Фильмам верила, но не знала, как зудит
свекровь.
И что все будет одинаково как песок.
Нет, как морковный сок.
Схематичная смерть.
Евроремонт
Кто там в гардеробе,
Вывернул карманы,
Ободрал обои -
Это наркоманы.
Кто отклеил плитку,
В санузле и с кухни.
Выпил растворитель -
То токсикоманы.
Кто полы закрасил
Красной много краски.
В зале и прихожей -
Это секс-маньяки.
Кто достал проводку,
Весь металл из ванны,
Ложки из сервантов -
Это алконавты.
Кто поднял полы,
Лаги и настилы,
Закопал весь мусор -
Это некрофилы.
Кто решил с соседями,
Быстро все скандалы.
Успокоил нервных -
Это каннибалы.
Кто всю штукатурку,
Ровно так зачистил,
Подкруглил углы и -
Это онанисты.
Кто сменил замки,
Старые запоры,
Починил все окна -
Это были воры.
Кто из нашей жизни,
Выдернул пружины,
Продал наше завтра -
Это буржуины.
Это буржуины.
Ужин
Не может быть, чтобы случилось так.
Я приготовил оливье салат и вытащил бокалы.
Пожарил судака, что пойман был вчера.
Был брют, к нему котлеты , нежное пюре, и винегрет и даже
Красная икра на бутербродах. Ты пришла.
Я поднял первый тост, а ты только кивала.
Была увлечена картофельным пюре с котлетами.
Потом опять, я долго говорил тебе,
О своих чувствах, о высоком.
А ты закончила есть винегрет и принялась за рыбу.
Мечтал о первом поцелуе я,
О страсти, о таком как мы… Пока ты доедала все.
Потом, ты быстро прилегла на мой диван.
Я воспарил с волною будущего счастья.
Был я готов к любви и чувствовал это буквально.
Но дальше, когда я попытался подойти
И предложить тебе подняться к алтарю страстей.
Я получил удар жестокий от тебя ногой
Прямо в источник моих чувств.
И потерял по моему сознание позже.
Проснулся, ты ушла. Записка на столе
Среди остатков вчерашней нашей трапезы
И в ней, – ни слова о любви, о расставании,
Все по- мещански грубо и жестоко:
«Спасибо, было вкусно»
Не может быть, чтобы случилось так.
***
Мы с тобой никогда не умрем,
Потому что сейчас повстречались.
Твои руки пахнут дождем.
Мы пьем кофе с весной и мечтами.
И ветер нам успел шепнуть:
«Вас не найдут»
Мы на встречу апрельской луне
Кроме нас, никого больше нет.
Мчимся вверх по ночному шоссе
