Предисловие.
Здравствуй, читатель,
против твоих глаз лежит этот сборник, созданный из очерков последних двух лет. Он о самом разном, но, наверное, то, что мне хотелось передать наиболее ясно, это чувства: тревоги, свободы, решительности, уязвимости, апатии и всплесков силы.
Полярные друг другу ощущения, абсолютно разные, но такие, в каком виде они явились в мою голову.
Искренне верю, что мы «счувствуетмся» и поймаем их, а что делать с этим «избитым нарративом» только нам одним известно. 23 стихотворения и, как минимум, 23 шанса свернуть туда, куда хотелось бы свернуть.
Приятного прочтения!
А ещё, что важно, пишите сюда, если Вам хочется: [email protected]
Сердце.
все неспокойно оно –
сердце.
и бешеными ритмами
хватает рукой глотку.
дыханьем дразнит раздражённо,
плывёт по краешку стола.
своей тревогой поражённый,
напуганный совсем едва,
ударом скуки отражённой
что-то несчастное внутри
терзает.
как умалишённый,
и упоённый стук дождя
лишь мук добавит так нескромно
он выйдет, словно не спеша.
из головы забитой грустью -
«банальщина» – что говорить.
способно вылететь лишь чувство.
когда остаться хочешь.
быть.
Нового.
грустные фильмы и промокшие от слёз глаза.
твой день начинается с заката солнца,
сколько желаешь – проводить не успеется.
зато потом светом восхода пьянящего дня
в тебе мир бесконечной дистанцией завертится.
утром,
а честно – в пять по московскому.
в режиме рабочих движений
падаешь в коридоре со смеху,
ещё труднее следить за быстротечностью времени.
и пусть в спешке неловко уронишь часы,
тебе не жаль потерять обломки лишней секунды.
лишь бы не вгонять в себя толпы ножей,
вздохнуть и уснуть на мгновение снова,
отпустить всё что есть.
что на шее.
в тепле.
что душит
и только мешается слову.
день пройдет просто так:
будто начнётся сначала
сопливый сериал.
вечер.
свесивши ноги,
рука не достанет до потолка.
и в темноте самой широкой футболки
станет вновь
знакомо нечем дышать,
привычно всплакнуть по сюжету готов ты.
и встреча с опаской нового дня,
и солнечный луч не повернётся по-новому,
не отстанет то, что сбросить давно не хватает силы.
пусть останется вечным тревожности
шум
в стенах герметично закрытой квартиры.
дыхание медленно отводит ко сну,
и только ты деловитою статуей
сидишь,
ожидая к новому дню восхода.
и нового фильма.
и нового старого.
Клерк.
пьяная скука.
цветные сны.
не веселят.
видеть в окне толпы хмурых людей,
под их ногами бездомных котят.
веселыми жестами кричит контролер,
он онемел от глаз пассажиров -
его потолок разукрашен весной,
но от хмурых опущенных лиц
он горбится пятые сутки.
все не может сорваться,
наконец упасть вниз.
потоки спешащих
уставших работников -
клерков коробочных зданий.
их голоса раздавались звоном последний раз на выпускных.
и жизнь вдруг стала рассадником,
чем-то небрежным и одноразовым.
выгораний тянущий омут,
затянувший и небо, -
помятый блокнот.
за клеткой листочка не новый план на день,
а распятый раб
бумажных долгов.
Чьё-то «я».
ведомый-ведомый-ведомый.
я дико растерянный кем-то,
не собранный с пола обратно в кашпо,
размытый по зеркалу пылью.
припечатанный лбом к батарее,
развернуть бы глаза на запад…
в мыслях скачут рьяные будни,
где меня ни во что не ставят.
со мной только флиртует ветер,
он любит меня потому,
что в голове его братья – вьюги
притоптали меня ко столу.
я не считаю уже разлукой,
что неведом мне внешний мир -
в оболочке отдельной уюта озноб,
не терзают сюжеты жестоких картин.
и быть может своею трусостью,
желанием пустоту покорить
наливаю себе пьяной тупостью
– существо не умеет своё же прожить.
Снести и вынести. Перетерпеть.
сжимать зубы до скрипа,
ломать пальцы в объятиях своих двух
красных
вылетевших
коленных чашек.
с ними не выпьешь чая,
но расколешься резвым хрустом.
собирать пыль эмали зубной со стола,
рисовать ею ладонь
и назвать потом гордо искусством.
и не делать драмы на пустом месте,
только жить -
собирать глазами себе на подкорку
театры и думать искусно,
чтобы мир на вкус проверить точно,
и отозвать печаль,
