Валентина Семеновна решила начать новую жизнь. С сегодняшнего дня. Не откладывая на понедельник. Просто проснуться и сказать себе:
«Доброе утро, дорогая! Я начинаю жить по-новому».
Она так и сделала. Новая жизнь началась.
Сегодня на работу она пойдет в ярко-васильковом платье. Еще вчера Валентина Семеновна первая осудила бы коллегу, явившуюся в школу в таком виде. Школа не место для демонстрации своего гардероба – в этом она была полностью солидарна с директором школы, требующей от своих подчиненных строгости не только в мыслях, но и в одежде. Но то было вчера. А сегодня пусть все ей завидуют.
Позавидовать было чему. Платье было очень нарядное и… дорогое. С учительской зарплаты себе такое не позволишь. Валентина Семеновна и не могла позволить.
Платье ей купила Иришка.
«Мамуля! Ты хоть на мою свадьбу оденься по-человечески. А то натянешь свой „учительский“ костюмчик. Ты у меня должна быть самая красивая!»
Ярко-васильковый цвет был ей к лицу, и Валентина Семеновна знала это. Жаль только, что платье с тех пор так и висело в шкафу.
Телефон зазвонил, когда Валентина Семеновна уже готова была выйти из дома. Иришка. Больше некому. – Мама, ты еще не ушла? Можно мы привезем к тебе Артемку вечерком? Игоря пригласили на презентацию, – голос Иришки звучал бодро. Он даже не спрашивал, а утверждал.
Это была святая обязанность бабушки заниматься с внуком, пока его родители вели светскую жизнь. Положение Игоря в бизнесе требовало его присутствия на разных мероприятиях и тусовках. Соответственно с ним должна была находиться и молодая жена.
Занятия с внуком совсем не тяготили Валентину Семеновну. Полуторагодовалый Артемка был человеком самостоятельным. Он сам умел застегивать сандалики и кушать ложкой суп. Валентина Семеновна обожала возиться с внуком, придумывала разные игры, читала сказки и тут же рисовала ему сказочных героев. Для нее Артемка был радостью. Валентина Семеновна стремилась отдать ему всю нерастраченную любовь и ласку, которую недодала его матери, своей дочери Иришке. На игры с ней не хватало времени. Работа, работа, дополнительные уроки, деньги, деньги. Ребенок не должен чувствовать своей безотцовщины. Я сама могу дать дочери все необходимое. Мы не нуждаемся в деньгах. У девочки все есть. Все ли? А было ли достаточно внимания и тепла? Тогда она об этом не думала.
Уже взрослой, Иришка как-то сказала Валентине Семеновне:
«Еще не став ученицей, я возненавидела школу. Она украла у меня маму».
Валентина Семеновна благодарна Игорю, что он не пускает Иришку работать. Мама должна быть с ребенком. У Артемки мама рядом. Как это страшно, наверное, видеть маму только по выходным. Да и то, если не спланировано какое-то школьное мероприятие.
Еще бы вчера Валентина Семеновна с удовольствием согласилась провести вечер с Артемкой. Но Новая жизнь не предполагала вечера с внуком. Это ее день. Только ее.
– Нет! Не могу. Я сегодня занята.
Валентина Семеновна представила себе, как вытянулось от удивления Иришкино лицо. Негласное соглашение было нарушено. Валентине Семеновне стало стыдно, и рука сама потянулась к телефону. Но она остановила ее.
«Это твой день».
Дождя сегодня не обещали. Ноябрь на редкость был теплым и солнечным. Ни затяжных дождей, ни пронизывающего ветра. Казалось, что октябрь позабыл передать эстафету следующему брату. Даже деревья не спешили сбросить свой желто-красный наряд.
Валентина Семеновна любила в такие дни выезжать на природу. Но это было давно, еще в прошлой жизни.
Тогда еще просто Валечка, подающий надежды молодой художник. Каждый солнечный день был подарком природы. Тяжелый этюдник оттягивал плечо. Злые тетки истошно вопили: «Куда прешь со своим ящиком!». Но ничто не могло испортить настроения. Одно желание – успеть схватить эту красоту, перенести ее на бумагу. Каждый листик, каждый лучик солнца. Чтобы все увидели – мир прекрасен. Валечка любила осень, и картины отражали ее любовь.
Вадим кривил губы.
«Это примитивно!»
«Почему? – не понимала Валечка. – Я так вижу»
«Мир не может быть таким красивым».
Вечный спор. Вадим – гений, талант. Но все ли понимал он в этой жизни?
Валечка привыкла прислушиваться к его советам, старалась изменить свои работы. Очень расстраивалась, если это не удавалось. Оправдывалась и …вновь рисовала свои радостные картины.
Валентине Семеновне оправдываться было не надо. Не перед кем, да и не за что. Радостных картин больше не было.
Когда мы очень сильно привязываемся к кому-то или чему-то, то при их потере уходит и какая-то частица нас самих.
С уходом Вадима потерялась очень большая частица Валечки. Такая большая, что исчезла сама Валечка и появилась совершенно новая женщина – Валентина Семеновна. С новыми мыслями, делами и даже жизнью. Образ Валечки ушел из ее памяти.
Иногда она приходила к Валентине Семеновне. Во сне. Легким облачком не запоминающихся событий. О чем она хотела сказать, что посоветовать? Она – такая молодая и наивная. Она – такая мудрая в своей наивности, не разучившаяся видеть радость в холодной осени.
