Саня приехал домой навеселе, точнее, изрядно выпивши. Вечером он хорошо поработал: знакомые ребята попросили сделать видеофиксацию местного футбольного матча, потому что прошлый матч, по их мнению, засудили. В случае, если то же произошло бы и на этой игре, нужны были доказательства.
Весь матч Саня, сам в прошлом футболист, наблюдал через глазок видеокамеры. Устал чертовски, потому, что ребята попросили быть предельно внимательным и отснять каждую минуту, даже секунду игры.
После, как водится, расслабились. Домой Саня пришел, как говорится, на бровях. Точнее, его подвезли. Каким бы пьяным ни был, сначала зашел в ванную, принял душ, и только потом уже, как мешок, рухнул на кровать возле жены. Она, сквозь сон, по привычке отодвинулась, освобождая место. Для Светы не были в новинку поздние возвращения мужа. Он мог вообще не явится: «загудеть» с мужиками, а то и с девками, суток на двое-трое. Ей, это было, мягко говоря, неприятно, но Света привыкла. Но не только по привычке терпела выходки мужа: она его любила. Правда, в ее понятии любить означало держать при себе, точнее, за горло. Чтобы муж сидел рядышком, как пес на цепи и дальше, чем эта цепь позволяла, не двигался.
Саня, по природе своей, позволить подобного отношения к себе не мог. Просто не мог. Ему, как воздух, нужна была свобода. Саня был самостоятельным мужиком, способным решать свои и чужие проблемы и без бабьего руководства. Света этого не понимала. Она считала: раз муж живет в ее доме, то и музыка должна играть по ее нотам.
Саня сопротивлялся, как мог. Глупая игра под названием «кто в доме хозяин» изрядно выматывала его, как и не нужное соперничество с собственной женой. Он был хозяином – в первую очередь, самому себе и меняться не собирался.
Постоянные домашние скандалы и нервотрепки Саня «лечил» традиционными мужскими способами: водкой и загулами. Он бы давно ушел от жены, но, во-первых, идти было некуда, поскольку на собственный дом он еще не успел заработать, во-вторых – дети. Двое пацанов, которые в отце души не чаяли. Светлана сказала четко и ясно: уйдешь – и детей больше не увидишь. Любой суд будет на моей стороне, потому что все знают, что ты алкоголик, дебошир и бабник. О твоих любовницах говорит весь поселок.
Саня точно знал, что Светлана свое слово сдержит и детей ему действительно видеть запретят. А как он без них? Вот так и жили.
Саня уже начал засыпать. В пьяном угаре ему мерещились какие-то чудовища, кладбища, мрачные серые тучи… Вдруг из-за туч показалось чье-то злобное морщинистое лицо. Саня присмотрелся внимательнее и узнал тещу. Она жила у них уже год, и после ее переезда в дом ДОЧЕРИ (о чем Сане напоминалось неоднократно), семейная жизнь превратилась в сущий кошмар.
– Приехал, сволочь, – шипело тещино лицо из-за туч, – ты не муж, ты г…о на палке, ноль, иждевенец. Сколько ты нервов моей доченьке испортил. Убирайся из этого дома, дрянь такая.
Саня долго не мог понять – сон это или теща действительно обнаглела уже до такой степени, чтобы вламываться среди ночи в супружескую спальню.
Он закрыл глаза, потом снова открыл. Тучи развеялись. Тещина тощая фигура ясно обозначилась на фоне деревянной, покрытой искусной резьбой двери (и двери, и все, что было этом доме красивого, стильного и придавало ему уют, Саня делал сам).
Значит, это был не сон. Теща действительно заперлась к ним в спальню.
– Ах ты… – Саня просто не находил слов. Не в его привычке было ругаться с женщинами, тем более, поднимать руку, но в эту минуту ему схватить тещу за горло и душить до тех пор, пока она не испустит дух.
Светлана, услышав перепалку, проснулась. Она увидела стоящую в дверном проеме мать, мужа, со сжатыми кулаками и моментально все поняла.
– Мама, уходи быстрей, – попросила она. Светлана знала, что Саню, если он в ярости, лучше не трогать.
– И не подумаю, – визгнула теща, – он, кобелина проклятый, ночами шляется где попало, девок тягает, а потом к тебе в постель!. Да как ты это терпишь! Гони его прочь, дочка! Он же с…ть на нас всех хотел, разве по его роже паганой не видно!
Саня, словно зверь, метнулся с постели, но теща оказалась проворней и захлопнула массивную дверь прямо перед его носом. С той стороны послышался звук проворачиваемого в замочной скважине ключа.
– Сука! – прошипел Саня, – старая…
– Ты говоришь о моей матери! – воскликнула Светлана.
– Кто дал твоей матери право вламываться в мою спальню?
– В мою спальню! – резко поправила Саню жена.
Он внимательно посмотрел на нее, словно впервые увидел. Светлана была красивой женщиной. Высокая стройная блондинка с голубыми глазами и нежной кожей. Кому то за счастье такая жена. Но Сане до ее красоты уже давно не было никакого дела. И до ее любви не было никакого дела, хотя он прекрасно осознавал, что до сих пор жене небезразличен, даже после тринадцати лет, чего уж правду скрывать, не очень счастливого брака. Когда он ее любил, но вот это постоянное перетягивание одеяла на себя, соревнование – кто кого, на корню убили все чувства. С Саниной стороны так уж точно. Не хватало жене элементарной женской мудрости, терпения, ласки, умения сгладить конфликт, вовремя замолчать и где нужно (а иногда и где не нужно) промолчать. Да, Саня не был ангелом, да, у него были другие женщины. Но семья для него все равно была на первом месте. Дамы всех возрастов и расцветок Саню любили, это правда, как и он их, чего уж греха таить. Но если бы дома у него был порядок, он бы никогда не стал открыто демонстрировать свои интрижки. Да их, может, и вовсе не было б, отношений этих ненужных, выматывающих не меньше, чем скандалы с женой. Но он делал это специально, чтобы досадить Свете, ее матери, всему миру.
