История моего преступления
Как известно, любое преступление, кроме преступления против человечности, имеет срок давности. Меня вроде бы такие вещи не должны касаться. Я стараюсь быть человеком законопослушным, ну, если не считать таких мелочей, как превышение допустимой скорости на автотрассе. Даже на пустой парковке для инвалидов машину не поставлю. Хотя порой кажется, что питерские, как минимум, чиновники считают, будто у нас за рулём личного транспорта исключительно безрукие и безногие. Наверное, жива ещё генетическая память советских лет, когда им без очереди давали «Запорожцы». Стоить лишь взглянуть на разметку перед фасадом Исаакиевского собора. Мест двадцать – и все для обладателей инвалидного знака. И все пустые. Всегда! По-моему, проще было бы просто запретить стоянку.
Но не так давно мне всё-таки пришлось совершить правонарушение, не Бог весть что, конечно, как я сначала полагал, могло потянуть на хорошую административку. Не более. Позже выяснилось, грубо ошибался, оно давало право на заслуженный отдых в комфортабельной европейской тюрьме. Возможно, месяцев шесть таких неожиданных каникул в тёплых краях… за решёткой. А посему, несмотря на вновь обретённую страсть излагать на бумаге всё, что со мной происходит, я довольно долго молчал. А вдруг-таки оставил какие-то следы на месте преступления, и они, вкупе с моими добровольными «показаниями», способны привести меня на скамью подсудимых в той стране Евросоюза, куда каждую зиму езжу греть свои стареющие кости, в Португалии. Одно дело гулять вдоль океана, раскатывающего по прибрежной гальке пенные шапки волн, другое – выходить на прогулку по тюремному двору, окрашенному в такой успокаивающий серо-чёрный цвет, туда и солнечные лучи не всегда попадают. Две большие разницы. Но не выдержал, взялся за перо, то есть за ноутбук, хоть и не знаю, какой срок давности у такого рода проступков, надеюсь, что он уже прошёл, а посему и хранить в тайне случившуюся со мной историю более не намерен. Итак, приступаю.
Всё началось с ерунды. Нужен был теннисный корт. Казалось бы, странный вопрос, теперь их только в Урюпинске, наверное, нет, да и то не факт. Заплати и лети. Вопрос цены, не более. Сколько может стоить месячный абонемент на теннисный корт? Наверное, не маленькую сумму. Теннис – игра престижная и в самых бедных слоях общества не очень популярная. Например, мир знает только двух негров-теннесистов, и те – негритянки, правда, на мужских гормонах с милостивого разрешения WADA – сеструхи Вильямс. Хотя экипировка теннисиста довольно простенькая: ракетка и кроссовки «съедают» львиную долю инвестиций, а ведь затраты на них просто не сопоставимы с расходами на амуницию хоккейного вратаря, например. Поэтому для увлекающихся игрой в теннис, основная трудность состоит в том, что в отличие от футбола, даже для примитивной перепасовки не на счёт нельзя приспособить любую мало-мальски ровную площадку. Без сетки таким способом играть можно, позволь своему воображению представить линию на определённой высоте от поверхности – и все дела. Но вот поле должно быть не воображаемо гладкое, а хотя бы почти идеально выровненное. Иначе мячик отскочит не туда, куда он должен был прыгнуть, не туда, где ты его ждёшь, а туда, куда определит выбоина, которую он задел. И в этом случае игра в старинный вид спорта превращается не в соревнование, где побеждает сильнейший, а в банальную лотерею, где первый тот, кому сопутствует удача, кому, проще говоря, везёт. А это уже совсем другая игра, не теннис.
Соответственно, качество игры и степень получаемого от неё удовольствия напрямую зависят от состояния поля, а ведь его ещё найти надо. Вот в Питере оно у нас, можно сказать, под носом, на соседней улице, но там и цена не детская, центр города всё же: больше двух тысяч за час. Мой сын в зажиточном Лионе платит гораздо меньше. Есть в городе площадки значительно дешевле, но они, как правило открытые (это с нашим-то климатом!) или уж совсем далёкие, пока настоишься в пробках, всё удовольствие от игры улетучится. Вот и приходится платить, а что делать?
На Мадейре, где мы проводит каждую зиму месяца полтора, люди живут по-другому. Это в России капитализм со звериным оскалом рынка, который определяет всё: цена-качество, упаковка-содержание, таблетки или больница. На тихом атлантическом острове не так. Там на туристической тропинке могут лежать два начавших чернеть банана и бумажка с надписью «один евро». Можешь положить монету, а можешь и проигнорировать ценик, хозяин не обидится, всё равно не знает, что с ними делать, с ягодами этими тропическими. Вниз, до магазина их ещё довезти надо. В общем, на острове все не так просто, хотя будь просто, не было бы этого рассказа. Я сейчас вам его и поведаю.
Когда мы увлеклись теннисом со всей остротой встал вопрос о том, как же мы без него проживём на Мадейре? Ведь мы так привыкли два-три раза в неделю как собачки бегать за удирающим мячом, тянуться к нему изо всех сил потерявшим юношескую гибкость телом, преграждать ему путь своей туго натянутой ракеткой, на сильном выдохе отправлять жёлтенький комок через сетку и испытывать неописуемое удовлетворение от настильного падения резаного мяча в дальнем от соперника углу. Врёшь, не возьмёшь! Как же без этого?
