В глубине дремучих лесов, там, где деревья такие старые, что их ветви закрывают небо, обитают удивительные существа – гномы и говорящие животные.
В одном таком лесу, в самой его гуще, живёт гном по имени Па́ту. Ростом он не больше бурундука и носит соломенную шляпу с колосками и пахучими травами, так что даже в холода лето следует за ним облачком аромата. Мотыльки кружат над шляпой, а притомившись, отдыхают на цветах или в белой бороде гнома.
Заторопится Пату по делам – почти неслышно прошуршат его мягкие сапожки по земле, усыпанной еловыми шишками и иголками. Только мотыльки вспорхнут, зашелестят пёстрыми крылышками и вновь сядут на шляпу.
Домик Пату такой же чудной, как и сам хозяин. Не каменный замок, не деревянный теремок – с виду это большущий гриб с дверью, оконцем и тёмной шляпкой-крышей. В холодные зимы в трубу пыхтит печка, а за занавеской уютно горит свет. Летом окно открыто настежь, чтобы можно было помахать соседке сове, когда та выходит из своего дупла размять крылья.
Гном и сова дружат и каждый вечер пьют чай с бубликами, отдыхая от лесных хлопот. Это ведь только с первого взгляда может показаться, что в лесу совершенно нечем заняться. Но забот у совы и гнома – как капель в лужах: опавшие листья и сломанные ветки после грозы убрать, перевернувшихся жуков на лапки поставить или помочь запасливым, но забывчивым белкам найти спрятанную кладовку с шишками.
Но самое важное дело их ждёт, когда сгущаются сумерки. Из леса солнце уходит рано, и становится так темно, что даже собственный хвост не видно. Если он есть, конечно. Поэтому нужно каждый вечер зажигать путеводные фонари. Как звёзды, они горят в ветвях деревьев и кустов, чтобы любой припозднившийся лесной житель быстрее добрался к ужину и мягкой постели. С этим светом дремучая чаща совсем не страшна, а путь домой приятен и лёгок.
Друзья всегда зажигают фонарики вдвоём. Сова – на высоких деревьях, перелетая с ветки на ветку, а гном – те, до которых может дотянуться: на кустах и крепких стебельках цветов. И так слаженно и ловко у них это получается, что управляются они как раз к вечернему чаю.
Осветить весь ночной лес двоим, конечно, не под силу, но заботливых жителей там немало! На каждом лесном участке, отделённом тропинками, есть свои добрые фонарщики. Каждый вечер выходят они зажигать огоньки. Дойдут до общей тропинки, встретятся с соседями – и вместе любуются тёплым светом фонариков, обмениваются новостями. Потому даже на самом дальнем краю чащобы знают, что происходит на другом её конце.
После вечерних хлопот уставшие сова и Пату возвращаются домой и, устроившись за пыхтящим самоваром, пьют ароматный чай, причмокивают бубликами и делятся впечатлениями о прошедшем дне.
Так проходили недели и месяцы, но однажды случилось то, что чуть не перевернуло жизнь друзей и всего леса!
В один из вечеров Пату, как обычно, вышел из гриба-домика и отправился к дереву, на котором жила сова.
– Пора зажигать путеводные фонарики! – позвал он, глядя вверх.
– Я сегодня никуда не пойду, – донёсся до него хмурый голос.
– Ты себя плохо чувствуешь? – заволновался гном. – Я принесу тебе малинового варенья и тёплый плед, всё как рукой снимет.
– Я не болею, просто не буду зажигать фонарики, – буркнул голос в ответ. – Ни сегодня, ни завтра. Никогда!
– Но мы ведь всегда так делаем, – растерялся Пату.
– Вот именно, всегда! – проворчала сова, высунувшись из дупла, и обиженно продолжила: – Ты хоть разочек слышал, чтобы кто-то сказал нам за это спасибо? Не пойду. Я лучше буду считать звёзды или стихи писать начну. Всегда мечтала стать поэтом. А со всеми этими вечерними заботами некогда было… Но ты заходи ко мне потом на чай, расскажешь новости с того конца леса, – добавила она и скрылась в домике.
Пату удивился, но он был добрым другом и не стал осуждать сову. Солнышко уже клонилось к верхушкам дальних деревьев, и он поспешил в чащу, чтобы успеть зажечь фонари до темноты.
Сова тем временем взяла чистый лист и стала ждать вдохновения. Она читала, что без него хороших стихов не написать и что к поэтам это самое вдохновение может прийти в любой момент.
Прошёл час, второй, от неподвижного сидения у совы уже затекли лапы и начали смыкаться глаза, а вдохновение всё не приходило. Да ещё и бубликов захотелось. Но пить чай без Пату было непривычно. Сова прошлась по комнате, чтобы размяться, выглянула из дупла и грустно вздохнула. Она вспомнила, что зажигала фонарики с тех самых пор, как научилась летать, и не пропускала ни одного вечера, даже когда лил дождь или кружила вьюга.
«Стараешься для них, стараешься, а никто этого даже не замечает, – подумала сова и снова насупилась. – Вот пусть посидят без света, тогда поймут!»
Что-то неприятное зашевелилось в груди совы, подступило к горлу, как будто она старых шишек объелась. Сова прокашлялась, но это не помогло. Она ходила туда-сюда, вздыхала, посматривала на темнеющий лес, поджидая Пату, а настроение её портилось всё больше и больше.
В этот вечер гном так и не пришёл на чай.
«Может, он разозлился на меня за то, что не помогаю ему с фонариками?» – размышляла сова, глядя в чашку остывшего чая.
