Королевский монетный двор Великобритании, с виду ну никак не походил на организацию с многовековой историей. Огромные стеклянные витражи, необычные стены в стилистике сот, разукрашенные, словно детская мозаика, приятно радовали оттенками серебра и бронзы, фасад здания был ультрасовременным, и только табличка с надписью «The Royal Mint» наводила на размышления, что это не галерея и не выставочный зал, а серьезная организация с многовековой историей и традицией чеканки популярных монет. Вы абсолютно правы, именно за этими стенами золото, серебро, медь становилось фунтами, соверенами и пенни. И даже сам Исаак Ньютон в свое время приложил к этому руку.
Темнокожий мужчина лет тридцати пяти одиноко сидел на лавочке. В сквере монетного двора было полно детворы. Небольшими группками с экскурсоводами молодое поколение приобщалась к миру нумизматики. Джон Рэсо, погруженный в собственные мысли, ждал друга. И когда Арно вышел из здания, изобретатель Рэсо уже все понял – это был очередной провал.
– Прости, и эти в ноль! – первым заговорил Арно, присев рядом. – Они не видят логики в перемене поставщиков капсул для нумизматической продукции.
– А ты говорил о встроенном в капсулу микропроцессоре? – цепляясь за осколки величия изобретения, спросил Джон.
– Да, говорил, – ответил Арно. – Для них это нецелесообразное завышение цены на упаковку.
– А то что мы сможем убрать бумажную сертификацию и по сути на этот чип можно записать любую информацию? – словно пытался в чем-то убедить друга изобретатель.
– Математика, Джон, – кинув планшет на лавочку, обреченно ответил Арно. – Математика сдувает ореол величия с любого изобретения.
– Не понял, – спрятав в портфель гаджет, удивленно спросил темнокожий мужчина.
– Бумага стоит фунт, а чип, который мы продаем, десять фунтов, – доходчиво разъяснял его напарник. – И абсолютно не важно, что это удобно, информативно и позволяет контролировать сохранность монеты. Они делают монеты и продают их, а в чем она будет храниться – это проблема коллекционера.
Джон Рэсо хотел было поспорить с напарником, но он сам все понимал без слов. Шел уже третий год, как они обивали пороги монетных дворов, колеся по миру и предлагая свое изобретение. Да и уже года два как на всех торговых площадках и форумах эти два изобретателя пытались продать свои капсулы из стеклопластика со встроенным микропроцессором. И все в ноль! Покупки, конечно, были, но это единичные случаи, любопытства ради, и вот теперь идея заключения договоров с производителями нумизматических продуктов, можно сказать, подошла к своему апогею.
Темнокожий Джон Рэсо был канадцем по происхождению, его дальние родственники иммигрировали в эту страну еще в период гражданских конфликтов севера и юга Америки. И вот так семейство Рэсо пустило корни, став добропорядочными гражданами своей страны.
Джон познакомился с Арно де Пьезом в Торонто, в политехническом университете. Они были соседями по комнате в студенческом общежитии. В те же годы отличник учебы Джон Рэсо под руководством профессора Арисо Тофукимо создал очень интересное вещество – стеклопластик. Ему удалось интегрировать кремний в полимерные органические соединения пластмассы, создав прочный материал с большим уровнем прозрачности. Эти свойства подарили изобретению дорогу в индустрию развлечения. Технологию очень быстро запатентовали и внедрили в бизнес уже без участия Джона и профессора Тофукимо, но это была стандартная практика в университете. Авторство принадлежало научной группе, а следовательно, учебное заведение вправе самостоятельно решать судьбу научного открытия.
Арно де Пьез ничего особенного за годы пребывания в стенах альма-матер не изобрел, он был выходцем из ЮАР испанского происхождения и учился по обмену опытом. Учился он посредственно, а по окончании остался жить в Канаде. Впрочем, за годы учебы Арно нашел в университете друга. Что, как покажет история, стало немаловажной находкой в его жизни.
– Давай посмотрим по списку, кто остался, – открыв блокнот, Джон стал перелистывать страницы с адресами монетных дворов. – Получается, что это все! – немного растерянно подметил он.
– Есть еще один монетный двор, у меня на родине, – с улыбкой подметил Арно. – Только мы его вычеркнули первым, слишком незначительное производство памятных монет. Хотя это единственный такого масштаба монетный двор на континенте.
– А правда, почему мы отказались от ЮАР? – пытался вспомнить обстоятельства отказа Джон.
– Тиражи и количество серий выпускаемых монет, – говорил Арно. – Опять же математика, прикинули прибыль и решили, что оно того не стоит.
– Тогда давай я пойду к ним? – решительно заявил Джон. – Я черный, и это Африка.
– В ЮАР каждый второй белый, – рассмеялся Арно. – Все черные в Европе и Америке, – шутил он.
– Не, я серьезно, – настаивал Джон. – Давай я попробую провести презентацию, и если опять нет, то….
Джон побоялся вслух произносить слово «конец». Он неискренне улыбнулся, словно подбадривая себя, а Арно похлопал его по плечу и, понимая весь драматизм ситуации, добавил:
– Да, как скажешь.
Ничего не ответив, они собрали свои вещи и поспешили в аэропорт. Впереди их ждал многочасовой перелет практически на другой конец света. И каждый в душе решил, что это будет уже последняя попытка продать их невезучее изобретение.
