Филипп Волхвов с восторгом смотрел в небо. Яркое солнце слепило его глаза, выжимая слезу. Ни облачка. Видимость, что называется сто на сто. Раздался грохот. Он увидел, как стапеля, удерживающие ракету, оттолкнулись. Все заволокло дымом. Филипп весь сжался в предвкушении исторического момента.
Огромная серебряная сигара с надписью «Восток-1» на борту нехотя оторвалась от земли. В несколько мгновений преодолела расстояние до стратосферы и превратилась в яркую затухающую звезду. Филипп услышал в динамике небольшого переносного радиоприемника фразу, которую ни кем и ни с чем нельзя было перепутать, так же как невозможно было не распознать этот голос.
– Пое-ее-хали!
Конечно, это был он, первый космонавт Земли. И никто другой. Вот он! Исторический момент.
Из радиоприемника, настроенного на секретную волну, раздался голос главного конструктора. «Кедр, кедр! Я – заря, как слышишь меня?» Радостные возгласы инженеров на заднем фоне. «Слышу Вас хорошо! Вижу землю!»
Все как в учебниках по истории, и документальных кадрах кинохроники.
Филипп смахнул навернувшуюся слезу. Наконец-то, сбылась мечта идиота. Он смог поприсутствовать на историческом событие. Стал, что называется его полноценным свидетелем. «Эх, жаль, не взял фотоаппарата, надо было сфотографироваться на фоне взлетающей ракеты!» – подумал он. «Хотя это и запрещено правилами, но он бы никому не показал эту фотографию. Повесил бы у себя к комнате. На память!»
На какое-то время наступила тишина. Было слышно, как стрекочут кузнечики, потом он увидел, как к месту старта выехало несколько черных «Волг» и «Чаек». Из машин стали выходить люди, которые начали обнимать друг с другом, хлопать по плечам, и фотографироваться на фоне откинутых стапелей.
Филипп схватил в руки мощный цейсовский бинокль, уперся локтями в землю и навел его на стартовую площадку. «Интересно, а это еще кто?» Наверное, генеральный конструктор и его команда! Празднуют победу!
Покрутил рычажок и приблизил к себе картину.
Морские окуляры с тридцатикратным приближением позволили ему рассмотреть не только автомобильные номера, но даже звезды на погонах. Все на уровне полковников и генералов. Несколько мужчин было в черных костюмах, плащах и шляпах. Один из них действительно был Королев.
– Черт, а это его кто? – вырвалось у Филиппа из уст, когда он увидел, как одним из последних из машины вылез человек в скафандре космонавта. На шлеме скафандра было отчетливо видна надпись «СССР», а под этой надписью было лицо человека, которого, ну, никак не должно было быть в этом месте.
– Этого не может быть?
Филипп протер глаза и окуляры и снова навел на площадку. Ничего не изменилось. В бинокль он четко видел, что человек в скафандре был… Юрий Гагарин. Его улыбку нельзя было перепутать. Это была она! Та самая! Которая была гордостью целой страны. Гагарин стоял и растерянно улыбался. Время от времени смотрел в небо. А все, кто был рядом хлопали его плечам и что-то говорили ему, говорили. Объясняли. Он согласно кивал. С чем-то соглашался… С чем-то нет. Но услышать разговор на таком расстоянии, конечно было невозможно, да и Филипп не хотел его слышал.
От досады он даже хлюпнул носом. «Как же так? Почему? Что же получается?»
Раздался крик филина.
Филипп поднял голову и увидел, как к нему по степи несется «шишига» или «ГАЗ-66», в котором сидели автоматчики с алыми погонами внутренних войск СССР. Филипп посмотрел назад. Юрта со светящимся наличником стояла в низине и не была видна из кабины грузовика. Он встал с земли, схватил радиоприемник и бинокль, и пригибаясь к земле, не отряхиваясь, побежал к ней.
– Стой, стрелять буду! – раздался сзади злобный окрик. Филипп и не подумал ему подчиняться. Он лишь поднял глаза и мысленно подал сигнал своему филину.
Птица гукнула, сделала разворот и камнем упала на стрелка, который уже поймал в прицеле фигуру Филиппа. Вцепившись когтями в ствол, филин дернул автомат из рук младшего лейтенанта и бросил его в траву.
– Да, что за чертовщина, – воскликнул старлей, прикрывая одной рукой лицо от когтей филина, а другой указывая в сторону белой юрты, – Нестеренко, стреляй на поражение.
Водитель, сержант срочной службы, стрелял уже навскидку, практически не целясь. У него не было желания попадать, но, тем не менее, одна пуля, на излете злой осой обожгла мышцы спины Филиппа, как раз в тот момент, когда тот вваливался в дверь юрты. Изогнувшись от боли, и практически теряя сознание Филипп начал закрывать за собой портал, оставив лишь узкую щель для рыжего филина.
Вслед за пулей в дверной проем влетела птица.
Портал тут же закрылся, растворившись в сизой дымке, не оставив на месте юрты даже примятой полыни.
Старлей удивленно посмотрел на сержанта.
– Что это было, Нестеренко?
Сержант невозмутимо пожал плечами.
– Мираж, товарищ старший лейтенант. От этой ракеты все, что угодно может померещиться. Излучения.
– Какой, нахрен, мираж? – зло ругнулся старлей. – Какие излучения? Вот как мы теперь объяснять будем, в кого или во что стреляли? Во время секретной операции на объекте были посторонние лица? За патроны как отчитываться будем? Кто нам в этот мираж поверит?
