1. Глава 1
Все произведения автора являются художественным вымыслом.
Совпадения случайны.
Марат
– Мар, ну! – тычет в бок Назар. Два других моих друга – Антон Дубина и Арсений Брагин, топчутся тут же.
– Не могу. Потерпите еще час-полтора.
Отец дает прием в честь моего тридцатилетия. Я обижу родителей, если просто так сдернусь. Мужики синхронно стонут. Здесь им скучно. Не спасает даже знаменитое кавказское гостеприимство, потому что так же сильно оно обязывает. Вести себя сдержанно и достойно. А мужики хотят дурить. И толку, что взрослые дядьки?
– Чего хоть ждем? Я уже обожрался. Обпился… – жалуется Антон.
– Теперь главное – не обоссысь, – ржет Назар.
Смотрю на эту троицу с иронией. Хочется тоже бросить что-нибудь эдакое. Скабрёзное. Чтоб от них не отставать. Но я в доме родителей. Это сдерживает. Я хорошо воспитанный мальчик. Гордость отца.
– Марик…
– Мама…
– Зара Джамильевна, – заискивающе улыбаются мужики. Мама у меня – красавица. Однажды мы чуть не сцепились с Назаром. Он ляпнул в ее адрес что-то недопустимое, не со зла, конечно, но я закусил удила. Все же разница культур иногда дает о себе знать, хотя в большинстве своем мы уже разобрались, что можно, а что – харам. Мужики у меня понятливые. Деликатные даже, пусть порой в это сложно поверить. Кланяются, загребущих лапищ к маме не тянут. Трогать чужую женщину – харам.
– Мальчики, – улыбается мама. Некоторым мальчикам хорошо за тридцать. Но против такого обращения они не возражают. Только в ответ тянут губы. – С тобой отец хочет поговорить.
Оглядываюсь на мужиков. Те вздыхают, понимая, что продолжение праздника теперь откладывается на неопределенный срок. Мама, замечая это, улыбается шире. Мама все про меня понимает. Мама мудрая…
– Иди, потом сразу можешь уехать. – Её улыбка гаснет. Та-а-ак. С чего бы вдруг?
– Я должен к чему-то подготовиться?
– Отец сам все тебе расскажет.
Пропускаю маму в приоткрытые двери.
– Мам?
– Это мужской разговор.
Склоняю голову. Мама целует в лоб. Мужской – так мужской.
– Отец…
– Заходи, Марат. Как ты?
– Все хорошо. – Усаживаюсь напротив в кресло. – Спасибо за вашу речь в начале вечера. Я тронут.
Это правда. Отец был хоть и сдержан, но дал понять, что в самом деле мною гордится. Это важно. Я давно перерос те проекты, которые он мне до этого поручал, и надеюсь, что теперь, когда я проявил себя лучшим образом, мне, наконец, доверят семейный бизнес. Или хотя бы одно из его направлений.
– Заслужил. – Отец настроен добродушно, я чуть расслабляюсь. – Ты хорошо справляешься с делами.
– Спасибо. У меня перед глазами достойный пример. Как там у нас говорят? Лучше сиди там, где нет Аллаха, чем там, где нет старшего?
– Не всякому чужой пример помогает. Я же могу не переживать за дело своей жизни. Это дорогого стоит.
– Я не подведу.
– И тут у меня нет сомнений. Теперь меня в гораздо большей степени волнует другое.
– И что же?
Отец помешивает в хрустальной армуде чай. Аромат наполняет комнату. Моя бабушка говорила, что в доме всегда должно пахнуть уютом, чтобы гость не захотел из него уходить. Я уношусь в детство, в воспоминания. Отец тоже как будто никуда не спешит. Вместо прямого ответа на мой вопрос он заходит издали.
– Зара говорит, что это все слишком на тебя давило.
– Я не жалуюсь.
– И не жаловался никогда, да. Но твоя мать уверена, что из-за слишком большой ответственности, которую на тебя наложило наследие, ты упустил нечто важное.
– И что же? – я пытаюсь не хмуриться, но мышцы так и сводит.
– Тебе тридцать. А ты не женат.
Ну, мам! Блин… Что за подстава?
– Это дело нехитрое.
– И все же. Плохо то наследство, которое некому передать.
Это ж мы теперь и о детях, так? Вот и как я настолько влип?! Все же хорошо было.
– Отец, вы сейчас к чему-то конкретному клоните?
– Тебе надо жениться.
Кому надо? Да какого хрена вообще?!
– Не на ком, – выкручиваюсь.
– Да что ж, мы тебе не найдем невесту? У Алима две дочери. У Фариза. А у нас с ним, кстати, один проект.
– Отец…
– Хорошие чистые девочки.
Да ну что такое-то?! Почему мне кажется, я в ловушке?
– И? Я же ни одну из них даже не знаю.
– Познакомитесь. Я твою мать вообще впервые на свадьбе увидел. И ничего, как видишь, счастлив.
Хочется спросить, не должен ли я быть благодарен за то, что я все-таки увижу невесту до свадьбы, но хамить отцу – последнее дело. Я так не унижу. Ни его, ни себя.
– Вы уже все решили, да?
– Решать это лишь тебе.
Слова-слова…
– Я подумаю.
– Фариз с семьей в скором времени будет здесь. Мы могли бы устроить встречу.
Кто бы сомневался?
– И тогда, полагаю, никто не стал бы возражать, если бы ты возглавил проект в Беляево.
– Вы серьезно?
– Ты же знаешь, что Фариз готов туда вложиться. Он будет только рад доверить руководство своему зятю.
В ушах звенит. Не могу избавиться от ощущения, что с этим звуком захлопывается ловушка, в которую я попал.
– Кстати, ты уже видел, что там происходит?
– Где? – туплю, смаргиваю упавшую на глаза пелену. Мне пипец как неспокойно. Эмоции душат. Но я мужчина. Эмоции – роскошь, которую я не могу себе позволить.
– В Беляево. Там под снос попадает то ли древний лагерь какой-то, то ли обожаемая местными база отдыха. Люди протестуют. А нам это не надо.
