1. Глава 1
Что приходит на ум человеку, когда он слышит фразу «новогодний отряд»? У одной моей знакомой возникает образ дюжины сексуальных мужчин, одетых в латексные красные штанишки с окантовкой из мишуры, и прячущих за обнаженными спинами баллоны с конфетти. И у всего этого мужского великолепия лишь одна задача - нести праздник одиноким женщинам, воплощая в жизнь их самые грязные фантазии.
То, что «новогодний отряд» это несколько женщин за сорок, в дутых рабочих куртках и стоптанных валенках, следящих за состоянием елок и украшений в городе, знакомая верить отказывалась, обиженно называя меня безжалостной разрушительницей женских фантазий. А ко мне какие претензии? Не нужно было такие сладости воображать, тогда и разочарования бы не было. Мы вот наоборот дома посмеялись, когда узнали, что мамин начальник их бригаду так в шутку называет. По-моему очень даже смешно.
***
– Хватит ржать, – сделала сестре последнее предупреждение. – Иначе ты вместо мамы пойдешь.
– Я вчера ходила! – быстро угомонилась младшенькая.
– Вот и молчи. Вчера ничем не лучше меня выглядела.
Леська смеяться перестала, но не потому что угрозы испугалась, а потому что родительницу жалко стало.
– Угораздило же маму руку сломать... – погрустнела она.
– Не говори. Но ведь могла больничный взять и не взяла, нас отправила работать вместо себя! Отговорка «перед девочками неудобно, они не справляются» меня как-то мало воодушевила, чтобы тридцать первого декабря влезть в ее вещи и елколазаньем заниматься. У меня вообще-то каникулы на работе начались.
– А у меня в универе. Но я же молчу. Мама редко о чем-то просит, можно и потерпеть денёк. Нужно ее выручить.
Конечно выручу, я ребенок благодарный, но..
– Если меня в таком виде кто-то с работы увидит...– причитала я, разглядывая на себе ватные штаны.
– Не увидит, там шапка такая, что только нос и торчит.
Я всунула ноги в валенки, и натянула на голову шапку ушанку современного покроя.
– Блиииин, – выдала перед зеркалом. Леська стояла рядом и закрывала рот руками, чтобы вновь не засмеяться.
– Прикинь, а если ты любовь всей жизни сегодня встретишь? – захихикала она.
– Леся, последнее предупреждение.
– Все-все, молчу.
Я взяла мамины рабочие перчатки и вышла за дверь. Вперевалочку спустилась со второго этажа по лестнице и на улицу. Хорошо, что возле подъезда никого не было, а то пришлось бы краснеть. А дальше знакомыми путями на работу к маме. Базировалась ее контора на небольшой отгороженной территории, филиале дорожников. Вообще в обязанности ее подразделения входило летом следить за живыми зонами вдоль дорог, а зимой вот, поручали им елочки и всю городскую иллюминацию. Так что сегодня я вместо мамы буду нести новогоднее настроение в массы, благоустраивая территории общественного пользования. Ух, сказала-то как официально, аж скулы свело.
– Здравствуй Катенька, как там мама? – спросила мамина коллега. А чего спрашивать, гипс там и за два дня ничего не изменилось.
– Нормально, в больницу уехала с утра пораньше.
– Понятно, ну привет ей передавай.
– Обязательно.
Я прошла к длинной лавочке захудалого помещения, где рабочие ждали начальство с планом работ на день. Начальство, а именно предпенсионер Анатолий Вольфович, ждать себя не заставил и явился ровно в девять.
– Ну что, дамы, готовы?
– Ага, – тихо скривилась я.
– Значит, что сегодня делать будем. По поводу елок: поедем к центральной, там ночью подростки один край веток оборвали, украшения посдирали, нужно переделать. Потом в семнадцатый микрорайон, там елку вообще свалили, даже не представляю как могли. Звери, ей богу. Будем гирлянды полностью менять, те что висели - побились сильно. Теперь иллюминация. В двух местах на дорогах полностью перегорело светодиодное оформление, нужно будет новое на деревья накрутить. На этом все, но как обычно день долгий, еще успеет что-нибудь случиться. А теперь за работу, девочки.
Мы стройным бабским паровозиком двинулись к служебному автобусу, дабы перебраться на объект. Ехали недолго, и уже минут через пятнадцать прибыли на место. Выгрузились на главной площади и сразу оказались нос к носу с первой красавицей города. Хотя сейчас так ее назвать можно было с натяжкой.
На самом видном месте железной конструкции зияла дыра, из которой по идее должны были торчать ветки, да и геометрический рисунок из больших пластмассовых звездочек был нарушен.
Не успела я оглянуться, как к елке уже подвезли новую партию веток и звезд, и даже подъемный ковш подогнали.
– Ну, что красавицы, кто на подъемник полезет? – радостно оскалился Анатолий Вольфович.
Женщины опустили глаза: пыжиться с колючими ветками на высоте не хотел никто. Я закатила глаза: на любой работе одно и то же.
– Я пойду,– вышла я вперед.
– Молодец, Катенька, ты помоложе, тебе и полегче, – быстро согласились мамины коллеги.
– Отлично, – радовался начальник. – Еще двое вниз, а остальные расходимся по территории и приводим ее в порядок. Особенно важно убрать отколотые от ледяных скульптур глыбы, а то дети напорются.
Я залезла на квадратную платформу с железной обрешеткой и меня сразу подняли на высоту двух метров. Задача стояла несложная: в железные отверстия заталкивать приготовленные ветки. Всё. Куда уж проще. Снизу мне их подавала тетя Галя, и я быстро справлялась со своей работой.
