Лизаветта Тугендбунд всегда одевалась тепло. Скажу даже, по степени взглядо– и термоустойчивости она могла бы дать фору костюму магзащиты КгО-5, который Иннокентий надевал за минуту тридцать три секунды, не забывая сунуть предохранительный клапан под опорный ремешок. И если вам это ни о чем не говорит, то лучшего результата в учебной роте не было за шестьдесят четыре года.
Но вот за те пару лет, что Иннокентий учился на факультете инженерной магии, никто и никогда панночку Тугендбунд без груды одежды не видел. Конечно, в результате поползли слухи – слухи разные и противоречивые – о неземной красоте, скрывающейся в недрах платьев, водолазок и пиджаков, или, быть может, о страшной тайне…
И, надо ж было такому случиться, сплетни добрались до Иннокентия. Ему втемяшилось, так крепко, как обычно втемяшивается молния в землю, а в грудь упыря – осиновый кол, лицезреть Лизаветту Тугендбунд во всей ее естественной красе. А посему, пожевав соломинку и вызвав малороссийского демоненка-помощника, Иннокентий стал выщупывать план.
Герой подошел к делу сему с тщанием и рвением, достойными иных великих мужей – тех несчастных, что канули в Лету, сраженные навеки идеалами женской красоты. Иннокентий чертил схемы, Иннокентий пыхтел и строил диаграммы, функции, логарифмы, рычал и вычитывал подходящие случаю магические формулы – готовился к бою, как в свое время турки к взятию Константинополя.
Но турки никогда не имели дела с Лизаветтой Тугендбунд.
Она игнорировала ухаживания, не желала бесед и не слушала музыки. Не ходила на встречи студентов, и в L'Opera. Черт побери, она даже в туалет, кажется, не ходила.
– Ууу, – говорил демоненок, хватая ручками голову и пуская из ушей адский дым. – Иннокентий Пантелеймоныч, душа моя, позвольте я вам дьяволицу вызову! Сил больше нету!
Но Иннокентий был человеком принципа.
Он штурмовал эту крепость день за днем, брал ее в кольцо, заходил с флангов и терзал кавалерийскими наскоками, а иногда и пытался взять измором. Иннокентий обстреливал неприступные бастионы изящными словесами и букетами хризантем, бомбардировал коробочками мармелада из торгового дома Зашипеевых и импортной колбасой по сорок семь – сорок!!! – рублев за штуку. Все было тщетно.
И так бы оно продолжалось дальше, кабы Иннокентий не осознал единственный выход – вызвать Лизаветту Тугендбунд на дуэль с обязательством.
– Вы, пан Соколенко, никак с ясеня рухнули? – поинтересовалась на его вызов затворница. – Где ж это видано, чтобы даму на бой приглашать?
– Так ежели вы в театру не желаете…
– А чего мне желать туда? Вы, вон, не хуже Гамлета – сто пятьдесят вопросов и все риторические.
Иннокентий уже было скуксился, но доведенный до белого цветения демоменок так ущипнул героя нашего за ребра (поскольку в кармане сидел), что тот выдал скороговоркой:
– По закону чести отказать не можете!
Ну, не можем, так не можем – пришлось Лизаветте согласовывать время и условия, секундантов и прочую ерундень.
