18. «… мы понесли значительные напрасные потери» (дела «антисоветчиков» финской войны, 1939—1941 гг.)
В ноябре 1939 года началась советско-финляндская война, известная также как «финская» или «зимняя». Тогда же органы госбезопасности начали воевать с «контрреволюционерами-агитаторами», количество которых в действующей армии за три месяца боевых действий стремительно возросло, превысив тысячу человек. Многие были осуждены.
Только по данным официальной судебной статистики в ходе финской войны было привлечено к уголовной ответственности по статье 58—10 УК РСФСР 843 военнослужащих1. Причем, эта статья явно доминировала в структуре контрреволюционной преступности. Так, из 77 «контрреволюционеров» в 9-й армии комкора М. П. Духанова, печально известной расстрелами командиров2, за проведение «антисоветской агитации» было репрессировано 60 чел.
Историк К. М. Александров отмечал: «В некотором смысле боевые действия в Финляндии стали своеобразным индикатором, выявившим наличие в обществе и в Красной армии протестных настроений по отношению к советской действительности. Интересно, что их катализатором служили поражения на фронте, а также быстро выявившийся диссонанс между заявлениями органов пропаганды о „непобедимости Красной армии“ и реальным положением на фронте, особенно в декабре 1939 – первой половине января 1940 г.»3.
Надо заметить, что причины, по которым началась эта странная война, до сего времени оцениваются неоднозначно4. Тем более эти причины были непонятны простым солдатам.
Так, в сводке 7-го отделения Особого отдела ГУГБ НКВД СССР от 24 января 1940 года об антисоветских высказываниях красноармейцев следовавшего на фронт 41-го отдельного запасного батальона отмечалось: «Красноармеец Черняк Николай высказался: «Я не знаю, за что мы воюем. При советской власти я жил плохо, а тех, которых мы освободили, они жили лучше нас, так зачем же их было освобождать»… Красноармеец Мельник говорил: «Дома с голоду мрут, а мы идем защищать кого-то и зачем»5.
Среди причин быстрого роста армейского инакомыслия отмечают лживость и непрофессионализм советской пропагандистской машины. Финская война преподносилась как борьба за освобождение обездоленного и угнетаемого белофиннами простого народа. А в реальности оказалось, что народ этот живет намного лучше, чем семьи многих бойцов и командиров Красной армии. В книге К. М. Александрова приведено характерное в этом отношении высказывание одного красноармейца: «Как только мы заняли первые финские хуторишки, наши сразу же полезли по чердакам и погребам шнырять… А там – и сметанка, и грибы, и окорока, и соленья всяческие, и чего только нету! Мы к политруку: „Как же так, – говорим, – вы же нам говорили, что финские крестьяне с голоду мрут, побираются?“ А политрук рот раскрыл, и сказать-то нечего»6.
Военный трибунал 9-й армии 3 февраля 1940 года приговорил к расстрелу по ч. 2 статьи 58—10 УК РСФСР красноармейца 426-го стрелкового полка 88-й стрелковой дивизии С. Е. Молоденкова, который заявлял: «Лучше просидеть 5 лет в тюрьме, чем здесь воевать. Война, которая здесь ведется Красной армией, пользы финскому народу не принесет, а только народ переносит бедствия. Солдаты не сдаются в плен потому, что им жилось хорошо»7.
Царившее среди высшего комсостава РККА предвкушение быстрого триумфа в финской войне вскоре сменилось на растерянность и недоумение. Когда части и соединения застряли у «линии Маннергейма», укрепрайона на Карельском перешейке, стало ясно, что к серьезной войне Красная армия не готова.
Красноармеец 609-го стрелкового полка 139-й стрелковой дивизии В. И. Сосин, оказавшись в госпитале, в разговорах с другими бойцами и медперсоналом восхвалял жизнь в Финляндии. Говорил, в частности, что у финнов налоговая политика намного лучше советской. А еще положительно отзывался о боеготовности финской армии и слабой подготовке РККА.
За эти крамольные слова военный трибунал 8-й армии 27 февраля 1940 года приговорил его по ч. 2 статьи 58—10 УК РСФСР к расстрелу. Даже в то время столь суровое наказание показалось судьям Верховного суда Союза ССР несоразмерным содеянному. Военная коллегия 25 мая того же года снизила назначенное Сосину наказание до 10 лет лагерей, с поражением в правах на 4 года8.
Среди военнослужащих, оказавшихся в финском плену, а позже арестованных органами НКВД и изобличенных, согласно донесению Л. П. Берия от 28 июня 1940 года, «в активной предательской работе в плену», тоже было немало инакомыслящих. Один из них – красноармеец 122-го артиллерийского полка 44-й стрелковой дивизии Г. Н. Лодыгин. Находясь в плену, он вел записную книжку, куда записывал, помимо прочего, имена пленных, согласившихся сотрудничать с финнами, а также «антисоветские высказывания» своих товарищей. Когда записная книжка попала в руки следователя, тот квалифицировал написанное по статье 58—1б УК РСФСР (измена Родине), хотя Лодыгин уверял его, что это наброски к задуманной им книге
