в феврале в белом боинге из фьюмичино
стонал желудок а мысли свистели мимо
торжествовала материя как учило
учение основоположников рима
то есть третьего рима три медведя в роще
в телекамеру а в пасти сестра их лыбедь
нам-то девки разносили харчи попроще
очень хотелось но блин не давали выпить
терпи овидий как суп изгнания редок
родина-смородина но внутри дрожало
в подлокотнике диво-радио для деток
про попугая tutto verde e l’occhio giallo
подпел им про попугая сиплым карузо
рылся в плохой но запрещенной гб книге
думал про себя что он это я как грустно
а кто был на самом деле теперь go figure
бывший я в воздухе где пели дети нато
вспомнил еще про крокодила в нильской пойме
il disait adieu à ses petits enfants но я-то
никаких детей за собой точно не помню
если и грешен вслепую в варшавском блоке
история прощает я возможно гений
автор да все вы помните писал о боге
и что жизнь состоит из сплошных совпадений
лети alitalia из никогда в завтра
аэропорт выстроен и стерильно вымыт
навстречу сразу огромный негр с гребнем в афро
здравствуй oh brave new world that has such people in it
забыть родину обезьянник даже тещу
прочь от этих совпадений в звездном пожаре
самолет не садится все трещит сквозь толщу
времени на соплях на единственной жабре
