Глава 1. О пользе своевременного принятия решений
– Илька! Илька, вот отец вернется – мигом тебя отыщет! Лучше сама выходи! Всыплю по первое число, паразитка ты этакая!
Громкие крики матери разносились далеко за пределы двора. Илька, сидя в зарослях ежлены, только морщилась на очередной вопль разозленной родительницы. Разумеется, никуда сейчас выходить она не собиралась, а к вечеру, глядишь, мать и поостынет. Работой, конечно, нагрузит, да и отец парой воспитательных подзатыльников наградит, но зато сейчас можно в тишине и покое хорошенько подумать.
В этих кустах, которые обильно росли по всей деревне, отгораживая дома друг от друга густыми колючими изгородями, на задворках их участка у Ильки уже давно было оборудовано что-то вроде собственного логова. Такое уютное место, куда вел скрытый проход, в который, если и найдут, не всякий протиснется. Крошечный пятачок свободной земли, засыпанной прошлогодними листьями под густой кроной полутораметровых кустиков, был застелен стареньким лоскутным одеялом. Под одним сильно вытянутым и не очень раскидистым кустом Илька пристроила заботливо прибранный к рукам старый ящик для инструментов, оттащенный в сарайку одним из старших братьев за ненадобностью.
Им не надо, а вот ей в самый раз. Ящичек-то влагонепроницаемый!
Туда девушка складывала, выбираясь из своего убежища, вещи, сейчас разложенные вокруг нее для удобства.
– Ильмартендилия! – Вопли матери раздались уже неподалеку, и Илька затаилась, боясь себя выдать.
Она покосилась недовольным взглядом на ведро, дно которого сиротливой кучкой украшали две горсти ежлены. Сказать, что увлеклась сбором ягод и ничего не слышала, будет совсем неправдоподобно, надо было хоть полведерка натрясти с этой колючей пакости.
– Ильмартендилия! Иди сюда немедленно, скверная девчонка! Исправь то, что натворила, позорище нашей семьи!
Илька скривилась.
Раньше звания позорища удостаивались только ее братцы Люк и Ален, неугомонные близнецы. А теперь вот она. Конечно, братики окончили академию и сейчас уважаемые некроманты. А один даже женился на гномке из хорошей семьи, и мать его теперь чуть ли не боготворила! Грета была природницей, так что их небольшое поле за домом, не говоря уж об огороде, цвело и плодоносило на зависть всей округе. Девчонка осторожно всмотрелась в просвет между листьями и ветками. Мать стояла совсем рядом с ее убежищем. Еще хорошо, что у любимой матушки нет второй ипостаси, как и у всех женщин в их семье. Да и магии никакой нет, а то мало ли…
– Ильмартендилия!
– Да что же это такое! – Ильку передернуло, свое полное имя она просто ненавидела.
Как можно, придумав нормальные имена четырем старшим сыновьям и двум старшим дочерям, назвать самую младшую такой длинной и по-старушечьи старомодной жутью?! Наверное, рассудок помутился после родов. А может, тетушка, старая дева, приехавшая помогать, да и, откровенно говоря, просто от скуки, голову задурила.
Книги ей какие-то читала про благородных и богатых из разных государств. По ним Ильке имечко и выбрали. Была там в каком-то пропахшем нафталином и погрызенном зубокусиками томике Ильмартендилия. Состоятельная дама, руки которой добивался то ли принц какой, то ли король. И было это в какие-то замшелые времена, когда драконы пешком ходили, а двуипостасные по норам жили*.
Эти две придумали имечко, а Илька страдай! Хорошо, сократить смогла до приемлемого, когда говорить научилась. А до этого как только не обзывали и свои, и чужие. Мартиля, Дилинька, Тендиля – и это еще нормальные. А в деревенской школе для обучения грамоте и счету, где всего-то один класс, как только подружки-соседки да пацанята-задиры не отрывались! Но там хоть старшие сестры, да и братья на выручку пришли. Кто-то из обидчиков волос не досчитался, а кто-то зубов, когда Илька в слезах домой прибежала и пожаловалась.
Все же в семье ее любили, самую младшую, и баловали, пока не подросла.
Потом к ним приходили отцы и матери тех дразнил, скандалили и грозились. Папуля Лисовский решил все махом. Наведался в школу сам. С топором. Грозно рыкнул, что дочурку зовут Ильмара, можно Илька для друзей, а кто обзывать будет, к тем он домой заглянет. Пусть родители с чадами разбираются, раз те по-хорошему не понимают.
Задирать Ильку в школе перестали, но злобинку некоторые затаили. Отыгрывались в детских играх, а порой выставляли ее виноватой в разных проказах.
«Так и знал, что ты тут торчишь!» – ворвался в детские, не самые приятные воспоминания ворчливый голос.
По секретному лазу в кусты пробрался Шуршегрем.
Этого зверька Илька еще девчонкой подобрала в лесу, маленького, черного, как уголек, и кашляющего густым серым дымом. Она прятала его в сарае, а когда колючего черныша обнаружили Люк с Аленом и чуть не убили с криками, что это опасная нечисть с фронтира, закрыла питомца собой. Тут у Ильки и проснулась магия. Найденыш окрасился розоватым, перестал кашлять, зато в голове девочки стал отчетливо звучать ворчливый пацаний голос. Близнецы опешили от перемены окраски фронтирской твари, каким-то хитрым способом вызвали худого рыжего дяденьку в черном, называя его «профессор Рорх», и предъявили ему младшую сестру и ее колючего приятеля.
