Воскресное дежурство в больнице особо не напрягало. Если никого не привезут на «скорой», то будет вообще шикарно. Один из друзей рванул в лес покататься на лыжах. Звал с собой, но я ненавижу лыжи, а ещё не могу из-за работы.
Принял смену, отпустив коллегу домой. Обход решил сделать ближе к обеду. Хоть я и дежурный врач, но всё равно обязан зайти в палаты и спросить пациентов о самочувствии.
Развалился на диване в ординаторской. Был бы дома, ещё поспал. Хотя винить тут некого. Сам вчера задержался в клубе. Решил сессию провести.
Неожиданно в кармане заорал телефон. «Менты, менты нереально круты… " – пел какой-то певец. Такой рингтон был только на номере Дениса.
– Привет, Денчик. Ты не на лыжах? – весело спросил я, принимая вызов.
– Привет. На хуижах я. Еду к тебе, буду минут через десять, каталку срочно к приëмному покою. У меня пострадавшая, – нервно сказал Денис и отключился.
Что там ещё случилось? Он жену или дочь с собой взял и они травмировались? Вроде говорил, что едет один, раз мне никак. Я соскочил с дивана. Приказал медбрату тащить каталку к приëмному покою. Медсестричка, дежурившая там, удивилась, начала расспрашивать. Я ответил, что и сам мало знаю. Полицейский везëт пострадавшего. Что случилось, неизвестно.
Вскоре увидели в окно, как подъехала машина друга. Выбежали с каталкой. Денис открыл заднюю дверь. На сиденье лежала девушка с окровавленной головой. На ней халат, свитер, тапочки. Она была без сознания и, похоже, сильно переохладилась.
– Покатался, бля. Нашел в лесу. Было видно, что она к дороге ползла. Вызвал своих, а сам поехал к тебе. «Скорую» пока дождëшься! Мне обратно надо, показать нашим всë, – тараторил Денис, идя с нами в здание.
– Можешь ехать. Она живая, но пульс слабый. Будем спасать. Позвони часа через три, не раньше. Если хочешь, можешь приехать, – сказал я.
– Куда я денусь, приеду. Показания надо у этого «подснежника» брать. Уехал.
Денис развернулся и помчался к своей машине. Мы повезли девушку в операционную, рана на голове продолжала кровоточить.
Принялся стабилизировать её состояние. Взял кровь на срочный анализ. Обработал голову, состриг волосы вокруг раны, ещё раз обработал и зашил. Когда узнал группу крови, перелили ей кровь, благо она не редкая и запас был.
Давление выравнивалось, пульс пришёл в норму, но в сознание она так и не пришла.
Одежду на девушке ещё раньше пришлось разрезать ножницами. Я ужаснулся, увидев её тело. Кое-где шрамы, застарелые синяки и кроводтëки. Обморожение второй степени.
Уже после стабилизации её состояния я тщательно осмотрел тело. Чëрт, откуда же ты такая? Красивая на личико, словно куколка. Тело изящное, если бы не эти шрамы. Сука, убил бы собственными руками того, кто это сделал.
– Миша, одевать пока не будем. Сейчас любая грубая ткань во вред. Положим в ВИП палате. Двумя одеялами накроем. Я потом карту оформлю и отчëт для полиции напишу.
Когда привезли её в палату, аккуратно положили на кровать. Я поручил медбрату принести капельницу. Видимо, Денис врубил обогрев в салоне на полную катушку, потому что девушка не была очень холодная. Температура тела уверенно растёт. Надеюсь, всё будет хорошо. Что же, нужно сделать обход. Ещë успею к ней зайти.
Денис заявился через несколько часов. Ввалился в ординаторскую, плюхнулся на диван и вздохнул.
– Как она, Игорь? – спросил устало.
– Жить будет. Ещё бы немного – и замëрзла насмерть. Ты вовремя, – ответил я, присаживаясь рядом.
– Я только в лес по лыжне углубился, гляжу – шаги параллельно идут. Потом в сторону отходят. Кто-то явно что-то тяжëлое тащил. Две пары ног прямо утопали в сугробах. Я посмотрел в ту сторону. У меня зрение хорошее. Вижу, что-то розовое вдалеке. Поехал туда ради интереса. Вот и нашёл её. Ребята всё осмотрели. Улик почти никаких. Только след от шин и всё. И по голове её стукнули не в лесу. Что там обследование?
– У неё холодовая травма всей поверхности кожи. Больше всего ногам досталось. Там между второй третьей степенью, возможно. Чуть позже будет яснее картина. Рану на голове я зашил. Но не это самое главное. Деня, приготовься.
– Игорь, я блин такого на своей работе в органах повидал. Говори, чего там, – беспечно махнул рукой друг.
– Её периодически избивали. Иногда резали неглубоко, но шрамы остались. Насиловали. Анус зажил мелкими рубцами. На шее что-то вроде ошейника было. Вероятно, долго носила, кожа натëртая. На правом плече клеймо – «раб». На внешней стороне запястья тоже клеймо – «дичь».
– Бляяя, только этого не хватало. Надо Потапычу позвонить.
Денис достал из кармана телефон. Начал искать нужный номер в телефонной книге, потом я уловил речь из динамика.
– Привет, Денис. Выходной же. Что ещё там у тебя?
– Я в больнице, Николай Потапыч. Нашёл сегодня в лесу девушку, когда на лыжах катался. Живая, но обморозилась. Голова пробита. Наших уже подключил.
– Тебе в следственном комитете работы мало, а? Вызвал бы местных. Их территория, пусть расследуют, – собеседник друга говорил громко, я улавливал речь, так как сидел близко.
– У неё два клейма: «дичь» и «раб». Первое на том самом месте. Внешняя сторона запястья.
