На дровах?! На брикетах…
Когда Иннокентий прочел, что баня на дровах топит печь, тем самым нагревая камни, ухмыльнулся…
Знаем, типа того, какие там дрова, проходили… Всю страну объехал, по общественным – газ, электричество, котельная! По правде сказать, одна такая все же попадалась на пути, в Реутово. Каково же было Кешино удивление по приезду сюда, когда он увидел, что из пристроенных к зданию труб валил дым! Темновато-серый, углем поди, как на Григе (Калининград). «Уже хорошо для очерка», – подумал он тогда.
Это потом, при осмотре, оказалась современная система протопки с использованием прессованных брикетов, Палыч в рассказе не будет описывать читателям пользу получения пара с помощью технологии с применением прессованного дерева. Для нас, любителей, главное, чтобы он был. Мотайте на ус, соседи забайкальцы, то есть муниципалитет, курирующий бани Читы.
Но недостаток у такого нагрева есть, и он значительный, если говорить о плескании воды на каменки парильни.
Сундук без ручки
Красуется она вроде бы почти в центре города, среди новостроек, как заброшенный откуда-то сверху, прямо в гущу высокоэтажных домов, сундук без ручки. Обособленный ее вид делает все понятным без слов: соблюдено противопожарное расстояние от опасного объекта.
Отправились они сюда с приятелем Гришей аккурат в банное время субботы. А так как в рассказе своем Иннокентий Павлович решил совместить две поездки в эту баньку, то, пользуясь случаем, пояснит иркутянину, надумавшему попасть сюда, чтоб знал время, когда нужно ехать, если на своем железном коне желает примчаться.
Вечер пятницы
В другой раз они с Григорием прибыли уже к концу рабочей недели, в пятницу под вечер. Добирались сложными иркутскими автомобильными тропами, ибо дома вокруг все были новые, а дороги сделать, расположить удобные проезды к ним, попросту забыли. (Причина банальна: «архитектор в бани не ходит, мозги не распаривает, потому они и не работают как положено, вот в чем загвоздка», – таково мнение Листозадова.)
Вообще были дороги, но какие-то странные, узкие, кривые, с загогулинами, без светофоров.
Земли в Сибири маловато будет на квадратный километр населения. Об этом всем известно: так, на всякий случай, уточнил-пояснил Палыч Григорию Ефимовичу Долбоносову, своему банному приятелю (стеб).
– Тут ты прав, – ответил напарник.
Допустим, если в субботу, приехав впервые, друзья добрались сюда более или менее легко, то через шесть дней все выглядело уже совсем по-другому.
Прибывая к месту исследования, почти подъехав к нужному объекту, они встали на странном, на их взгляд, перекрестке.
Наверное, тот, кто видал еврейский подсвечник менора, может представить, как выглядела развилка, если смотреть откуда-нибудь сверху.
Разъехаться не могли долго, Кеше вспомнились те душные, вонючие страны Юго-Восточной Азии, где он много раз бывал (не по банным делам, а так, иногда, заваливая в гости к старому приятелю Кенну Дзи). Их запруженные автомобилями, мотоциклами, колясками, мопедами, велосипедами улицы и закоулки. С беспрерывно звучащими на них перекрестными сигнальными трелями из любого механизма, который двигался, или вообще стоял на месте, боясь шевельнуться. Было интересно наблюдать, как заторы эти сами по себе расползались неведомыми муравьиными, только им одним известными путями.
Пятничный час пик окончания дня особенный не только здесь, он везде одинаков, но в этот момент, и именно здесь, он был очень уж особенный!
Однако наши сибиряки стойко, молча, без суеты, бибиканья и пи-пи-канья (как мужики в парилке при заходе на пар), просачивались в сантиметрах друг от друга, двигаясь по разным направлениям, кому куда требовалось добраться. Время в пути спидометров у автомашин снизилось до миллиметра на миллисекунду.
Оказия
А банька-то! Вот она, рукой подать, заманчиво пыхтит, смолит слегка серовато-черным дымком. Хотелось бросить к чертям поросячьим транспортное средство на перекрестке, прямо отсюда ломануться в ее чары, а машина пусть стоит тут на развилке, пока мы вдоволь не напаримся.
«Ничего, объедут, кому очень нужно, или пусть за нами идут следом», – думалось Листозадову, наблюдающему ахающую накрашенную манду с телефоном в руках напротив их авто, ненароком зацепившую бампером такого же, как и она сама, чайника-очкарика, застопорив своими тачками весь проезжий перекресток.
Собралась толпа из железа и стекла, участок пересечения автолиц стал походить на сборище различных видов иномарок с выпученными горящими глазами фар. Среди них отчетливо выделялась каким-то ветром занесенная в Сибирь (здесь таких уже давно нет) вазовская, советских годов выпуска, белая ржавенькая
